1922: эпизоды бурного года

Второй суд состоялся 11 января 1922 года – и снова присяжные не сумели прийти к единогласному решению. Показания с обеих сторон практически не изменились – только у защиты появился новый способ дискредитировать обвинение. Одна свидетельница призналась, что солгала прежде. Еще один свидетель, охранник киностудии, который прежде заявлял, что Арбакл подкупил его, чтобы пройти в гримерную Вирджинии Рапп, оказался под подозрением в нападении на восьмилетнюю девочку. Защита чувствовала себя так уверенно, что даже не попросила Арбакла выступить. Этот прием, похоже, вышел им боком. Некоторые присяжные вполне могли заключить, что обвиняемый что-то скрывает. На этот раз голоса разделились девять к трем, но уже в пользу обвинения. Снова объявили судебную ошибку и пересмотр дела. Треволнения Арбакла продолжались. И третий процесс состоялся 13 марта.

Газетные статьи о злополучной вечеринке в отеле Святого Франциска и вообще о голливудских оргиях уже который месяц щекотали нервы читателя. Многие прокатчики и директора кинотеатров уже запретили показывать фильмы Арбакла, не заботясь больше, виновен он или нет. Однако адвокаты комика готовили еще более весомые доказательства в его защиту. Всплыли прошлые делишки Мод Делмонт; также защита нашла основание заявить, что Вирджиния Рапп вовсе не была невинной и ничего не соображающей девицей, какой изображало ее обвинение. Сбежал от суда по крайней мере один ключевой свидетель обвинения. Арбакл снова выступал сам и произвел хорошее впечатление. И присяжным потребовалось не больше десяти минут, чтобы единогласно объявить его невиновным. Даже более того: присяжные настояли на письменном заявлении, в котором говорили: «Оправдать Роско Арбакла недостаточно. Мы считаем, что с ним поступили чрезвычайно несправедливо». Когда вердикт был зачитан, все двенадцать присяжных выстроились в очередь, чтобы пожать руку адвокату.

Но сделанного не воротишь. Несмотря на то, что Арбакл пережил три суда и был оправдан на последнем процессе, карьере его настал конец. На помощь ему пришли верные друзья. Бастер Китон взял его сценаристом на одну из своих комедийных короткометражек. Под псевдонимом Уильям Гудрич (изначально Китон предлагал «Уилл Б. Гуд» [1]) Арбакл снял некоторое количество фильмов для маленьких студий. По иронии, в лучшем фильме, который Арбакл сделал после скандала,– «Красная мельница» – снялась Мэрион Дэвис, любовница Уильяма Рэндольфа Херста, того самого, чьи газеты так страстно кричали о его вине. И все же репутация Арбакла была запятнана, а инсинуации, преследовавшие его после смерти Вирджинии Рапп, циркулируют до сих пор. Арбакл стал конченым человеком. Ныне культовая актриса Луиза Брукс, снимавшаяся в 1931 году в его фильме, вспоминала: «Он просто сидел в директорском кресле, как покойник. После скандала, разрушившего его карьеру, Арбакл стал очень мирным и сговорчивым покойником». Толстяк Роско умер во сне от сердечного приступа 29 июня 1933 года, в возрасте 46 лет.

Скандал вокруг Арбакла был трагедией для всех, в нем замешанных. Погибла молодая женщина при ужасных обстоятельствах. Кинокомик, горячо любимый зрителями, лишился карьеры. И на этом история не заканчивалась. Вскоре был убит Десмонд [2], и это, вместе с излияниями прессы о смерти Вирджинии Рапп, подтолкнуло Голливуд к решительным действиям. Стало понятно, что необходимо как-то защищать репутацию индустрии, со свистом падающую вниз. С этой целью, собравшись вместе, ведущие продюсеры создали Американскую ассоциацию кинокомпаний (The Motion Picture Producers and Distributors of America, MPPDA). В 1922 году яростный моралист Уильям Хэйз, бывший руководитель президентской кампании Уоррена Гардинга, был назначен первым председателем MPPDA. Один писатель отозвался о Хэйзе как о «невыносимо скучном человеке» – и вот этот человек фактически создал для голливудских фильмов практику самоцензуры. Беспокоясь, как бы не ввели всеобщую цензуру (местных законов и так было предостаточно), продюсеры и прокатчики стремились показать, что могут сами навести порядок. И в последующие годы «кабинет Хэйза», как его прозвали, выпускал директивы, объясняющие, что можно показывать на экране, а что нельзя. Особенно это касалось секса и насилия. Директивам не всегда следовали, – однако в 1930 году был принят формальный «Кодекс кинопроизводства». Четыре года спустя появилось Управление кодекса кинопроизводства (Production Code Administration, PCA). В его задачу входило разрабатывать правила и предписания, зачастую очень жесткие. Теперь, чтобы демонстрировать фильм в кинотеатрах, необходимо было получить одобрение PCA. Код Хэйза просуществовал до 1960-х годов, когда стало ясно: и общество, и индустрия пережили такие сильные перемены, что код уже неприменим.

Инсулин лечит от диабета