1922: эпизоды бурного года

Возможно, Добсон уже не мог бы себе вообразить катастрофы страшнее нынешней, которая могла бы постигнуть город. Но то был еще не предел. На следующий день греческие и армянские кварталы охватил пожар. По-прежнему не утихают споры, из-за кого он начался, но больше всего доказательств – против турецкой армии. Скорее всего, они поджигали здания нарочно. В понедельник армянский священник видел, как «турки целыми телегами везли по улицам бомбы, порох, керосин – все, чтобы запалить пожар». В среду, когда на город опустились сумерки, прибрежная территория кишела людьми: по некоторым оценкам, там собралось около полумиллиона человек. Они жались к воде, спасаясь от стены огня. «Неистовые крики слышно было за милю, – вспоминал один наблюдатель. – В ту ночь можно было умереть тремя способами: позади огонь, вокруг турки, а впереди – море».

Чарльз Добсон переправил большие группы британских подданных на военные суда, стоявшие в заливе. В смятении он оглядывался на город. Перед ним было «сплошное ужасающее пламя, набережные облеплены отчаявшимися людьми». К рассвету залив представлял собой гротескную картину. Всюду плавали трупы, а между ними сновали молодые турки. Они выискивали ценности. По словам одного свидетеля, мародеры «замотали лица шарфами, чтобы не дышать трупным запахом. Вооруженные острыми ножами, они ловко отрезали у мертвецов пальцы вместе с кольцами и мочки ушей с серьгами». Неудивительно, что один счастливец, сумевший покинуть город, позже напишет: «Смирна оставила во мне явственное чувство стыда, что я принадлежу к человеческой расе».

Джимми Дулиттл пересекает Америку

С 4 на 5 сентября молодой летчик по имени Джимми Дулиттл впервые пересек Соединенные Штаты по воздуху за одни сутки. Во время Второй мировой войны он прославится своим «рейдом Дулиттла», а сейчас он перелетел от океана до океана за двадцать один час девятнадцать минут. Дулиттл вылетел из Джексонвилла, в штате Флорида и приземлился в Сан-Диего, в Калифорнии, сделав по пути всего одну часовую остановку в Техасе, чтобы заправиться. Вскоре после посадки Дулиттл поделился впечатлениями с прессой. Через пару часов полета он попал в плохую погоду – надвигалась сильная гроза. «Было темно, хоть глаз выколи, – сообщил он репортерам. – Но я все равно мог ориентироваться без труда во время вспышек молнии». Всю дорогу до техасского Сан-Антонио шел дождь, но Дулиттл преуменьшал опасность, как делали все немногословные герои того времени. «Возникали ли проблемы?» – спросили у него. «Никаких проблем!» – отвечал он. Разве что признался, что проголодался слегка после полета. «Я бы перекусил», – сказал Дулиттл поклонникам, посадив свой de Havilland DH‑4 на аэродроме Роквелл Филд в Сан-Диего.

Дело об убийстве Холла и Миллз

Если в Британии самым громким процессом года стал суд над убийцами Эдит Томпсон и Фредди Байуотерсом (см. главу «Декабрь»), то в Америке таковым стал процесс по делу Холла и Миллз. 6 сентября Перл Бамер, совсем юная работница фабрики, и Реймонд Шнайдер, ее кавалер постарше, отправились погулять на природе близ Нью-Брансуика, Нью-Джерси. Они шли малоизвестной тропинкой и вдруг с удивлением увидели, что под яблоней лежат двое. Перл медленно приблизилась и крикнула своему спутнику: «Иди сюда! Они мертвые!» Перл и Реймонд наткнулись на тела священника Эдварда Уиллера Холла и его любовницы, хористки Элеанор Миллз. Обоих убили выстрелом в голову: в Холла стреляли один раз, в Миллз трижды. Вдобавок ей перерезали горло. Сообщалось, что – неприятная деталь – шея Миллз кишела червями: трупы пролежали под яблоней по меньшей мере полтора дня.

Убитых хорошо знали в Нью-Брансуике. Преподобный Холл служил пастором в местной епископальной церкви Святого Иоанна Евангелиста, миссис Миллз пела в церковном хоре. И, как многие в городе знали или хотя бы подозревали, эти двое были любовниками. «У пастора нет времени заглянуть ко мне даже раз в году, но для миссис Миллз он находит время: восемь-девять раз в неделю к ней бегает!» – злорадно заметила одна прихожанка. Всякие сомнения насчет того, что связывало этих двоих, рассеялись, когда стало известно содержание писем, которые кто-то порвал в клочья и разбросал на траве вокруг тел. «Хочу часами любоваться твоим лицом, пока ты прижимаешь меня к себе», – писала Элеанор Миллз. Пастор отвечал не менее страстно: «Хочу увидеться с тобой в пятницу на нашей дорожке. Там никто нас не остановит: мы погрузимся в мир радости и счастья». Он подписывался «DTL»: по-немецки – Deiner Treuer Liebhaber («Твой истинный возлюбленный»); она же обращалась к нему более просторечно – «лапусечка».