1923 год

Одним из наиболее интересных произведений 1923 г. является и повесть Ю. Либединского «Завтра». В. Правдухин обрушил на нее в «Красной Нови» громы и молнии своего негодования. В «Завтра», действительно есть недочеты, — но не в тех словесных приемах, которыми на досуге занялся «глубокомысленный» Правдухин, а в основном построении вещи. Рисуя перелом, происходящий в Советской Республике при вести о германской революции, он совершенно упустил из виду вопрос об отношении к этому деревни и тем самым создал неполную, одностороннюю картину (этого основного дефекта Правдухин, со свойственной ему «проницательностью», не заметил). Замысел, таким образом, оказался выше выполнения. Но вместе с тем «Завтра» дало поистине величавую картину бодрого пробуждения пролетариата при первых ударах европейской революции, дало ряд замечательно живых сцен (арест чекистом нэпманов и хозяйственников, сцены на заводе и т. д.), дало образцовую галлерею типов (Файвушев, Винокуров, Ванда, Громов и др.). При всех своих недостатках, эта повесть стоит многих и многих попутнических томов.

Но пролетарской крупнейшей новинкой истекшего года является повесть маститого А. Серафимовича «Железный поток». Уже самая тема ее привлекает внимание. Она посвящена знаменитому походу Таманской армии, этому сказочному и кошмарному походу огромной массы вооруженных людей с женщинами и детьми, пробившейся сквозь степи и горы, сквозь голод и белые банды на соединение с Красной Армией. О повести Серафимовича, которая останется одним из крупнейших литературных памятников эпохи, мы поговорим особо в следующем номере журнала. Серафимович показал беспримерные подвиги и показал их просто, без ходуль, без фальши, без выспренных фраз, заставил поверить им. Серафимович показал нам ужасы мести и показал без Вересаевских причитаний, без вегетарианских сантиментов, заставил понять их. Серафимович показал разгул партизанщины и показал без Ивановского захлебывания, без каррикатурности. Читатель чувствует, как железная воля вождя Кожуха овладевает партизанской стихией и направляет ее по тому руслу, которое ведет к победе революции. Повесть Серафимовича — монументальная несравненная эпопея гражданской войны.

А наряду с этими широкими полотнами, мы видели и первые шаги некоторых начинающих пролетарских беллетристов, обещающие в будущем новые эпопеи. Достаточно назвать хотя бы Фадеева с его отличным рассказом «Против течения».

Таким образом, 1923 г. — это исторический, важнейший, плодотворнейший год. Это — год, в течение которого пролетарская литература стряхнула путы абстрактного «космизма», подошла к показу живого человека и конкретной революции и дала уже ряд широких эпических полотен. 1923 г. — это год, когда пролетарская литература всеми вещами доказала, что можно показывать действительность и смотреть на нее глазами пролетарского авангарда, а не глазами деклассированного интеллигента, скептического мещанина или, в лучшем случае, народолюбивого барина. И глубокое возмущение охватывает, когда читаешь жалобные итоговые строки тов. Воронского:

«Истекший год в литературе прошел под знаком несомненного затишья, если говорить о производстве вещей. Недостатка в художественных новинках собственно не было… Однако, в целом заметных художественных прибавлений, новых художественных открытий не сделано… В обратной пропорциональности ко всему этому и, прежде всего к „производству вещей“, стоит кружковая литературная дифференциация, дробление, полемические бои и схватки… Само по себе ни в этих чистках, ни в декларациях, ни в этих критических боях ничего дурного нет… Беда, однако, начинается тогда, когда вместо широкой подлинной политики начинается мелкое политиканство, когда литературная жизнь начинает засоряться нудными мелочами, дрязгами, суетой и возней, когда, наконец, это происходит и идет параллельно со штилем, а иногда и прямо с явным упадком в художественном творчестве и, главное, в общем жизненном тонусе. Так именно и обстоит дело сейчас». («Прожектор», N 22, за 1923 г. стр. 20).

Что можно ответить на эти слова? Не очевидно ли, что тов. Воронский просто не желает замечать факты, а о таких случаях еще Белинский когда-то сказал:

«С такими людьми нечего и спорить: они слепы от рождения; и зрячий никогда не уверит их, что на небе каждый день всходит красное солнышко и разгоняет темноту ночи, и что самые ночи часто освещаются красным месяцем» («Собран. сочинений». Т. I, стр. 417–418).