1923 (СИ)

— В обозримом будущем — нет. Но даже если они и победят, то китайцы всегда останутся китайцами. Управлять этой страной можно только изнутри — всё остальное они поглотят и не заметят.

— Значит Вы уверены в поражении германского восстания? — после недолгой паузы спросил вождь.

— Уверен, Иосиф Виссарионович. И я думаю, что этот позор ляжет на Троцкого, Склянского и Уншлихта. Если уж собираются воевать, то делать это надо гораздо лучше. А то только ленивый не знает про германскую революцию.

Выйдя из кабинета, Николай пошёл в буфет. Уж слишком непростой вышел разговор. Сталин был сильный собеседник и слава богу, подумал он, что в беседе не пришлось врать. Это было бы тяжело. Беря свои стакан чая и рыбку он прокручивал сталинские вопросы, старясь запомнить всё, до мельчайших интонации. Но в целом, он остался доволен.

За время разговора у него родилась одна мысль. Он зашёл в орготдел и нашел там Алексея.

— Я тебя про Склянского спрашивал. Ты можешь с ним договориться о встрече?

— Он сейчас здесь, у Короткова. Принёс документы на Уншлихта — его планируют на пост начальника армейского снабжения. Так что пойдёт по пути товарища Эйсмонта.

А ведь это война, — с ужасом подумал Николай. Чёрт его разберет с исторической последовательностью событий. Троцкий всерьёз взялся за германскую революцию. Назначить её организатора главным снабженцем — это признак его готовности к войне. Это же даже не поддержка восстания. Это прямая война. С Польшей, скорее всего. Он не хочет повторить ошибок польского похода. Понятно. Но как красиво они сделали Сташевского. Это же класс.

Стоп. Надо разобраться. В его, Николая будущем никакой войны не было — был провал восстания и эпизодические вспышки борьбы где-то на Балканах. Это Коля помнил ещё со студенческой юности — романтика революции увлекала. Но события последних дней перевернули всё в его представлении о реальности. Кто его знает, что будет. Может быть так как у Николая в 2001 году, а может быть и по другому. Как у Шредингера — разветвления реальностей. Да, задачка. Он мысленно плюнул, но тут мысли его приняли иное направление.

Как там говорил один мой приятель «А нельзя ли этом как-нибудь поднажиться?». Надо будет зайти к Перовскому, поболтать на эту тему. Уж больно она интересная по-моему с точки зрения заработать.

В это время неугомонный Алексей привел человека в военной форме. Он представил Николая Склянскому и тут же куда-то убежал.

— Я имею опыт работы в Китае и частично владею языком. С кем я могу переговорить о моём участии в работе военных советников при штабе Гоминдана?

Вопрос Склянского не удивил. Нравы тогда были просты и понятны— раз человек в ЦК и его представляют ответственные работники, значит с ним можно иметь дело.

— С Блюхером. Сейчас он в Питере, сдаёт дела. Недели через две будет в Москве. Он формирует состав. Но я бы рекомендовал не торопиться. Возможны другие фронты.

Понятно — это он про Германию. Сейчас проверим.

— Поляков у Вас и без меня хватает. А вот Восток дело тонкое. Да и потенциал там, на мой взгляд побольше.

— Судьба революции будет решаться на Западе — это аксиома.

— Конечно. Но поддержка пролетариата крестьянством Востока может сильно помочь делу. А кого Сун Ятсен планирует на приезд в Москву как представителя партии? — Николай решил проверить оперативность немецких связей. Интересно, как они общаются между Европой и Дальним Востоком?

— Чан Кайши. Это у него один из командующих.

— Я знаю его. Он серьёзный организатор, но не коммунист — Коля решил развить успех. Но Склянский был готов к этому повороту.

— А где на всех коммунистов найдёшь? Надо радоваться, что в Китае хоть это есть. А компартия там малюсенькая. И без поддержки практически. Так что будем работать с тем, что дают. Общайтесь с Блюхером. Подойдёте ему — мы Вас живенько мобилизуем — у нас специалистов не хватает.

— Я его видел пару раз на Дальнем Востоке. Дайте записочку, я найду его в Питере.

Заручившись запиской Коля поехал на Солянку. Опять события начали нестись стрелой. В условиях надвигающейся войны всё ставало с ног на голову. И надо было определить своё место.

— Значит Вы говорите, Чан Кайши?

— Да, он будет не позже начала осени. Но у руководства страны сейчас другая забота — они готовятся к войне с Западом. Приготовления уже зашли слишком далеко. С этого пути так просто не свернёшь.

— Почему? Невозможность победы должна отрезвить горячие головы.