1923 (СИ)

— Понятно. Тогда вопрос второй. Вы можете на политэкономическом уровне посчитать последствия активной подготовки к войне для хозяйства в России. Влияние этого на товарный рынок, например, на кредитную политику и прочие соотношения.

— Значит вопрос о войне не праздная болтовня? Мы попробуем просчитать в конъюнктурном институте. Я обязательно ознакомлю Вас с выводами.

От профессора Николай уходил успокоенный. А то бредовая идея китайцев уже крепко начала действовать ему на нервы. Действительно, логика теории гонит большевиков поступать так, а не иначе. И пока эта теория не будет заменена другой, дело не сдвинется — они так и будут топтаться в попытках взять капитализм с наскока. Через несколько лет Сталин сформулирует идею построения социализма в одной стране, и тогда получит теоретическое право на передышку. Ну а пока он должен дудеть в ту же дуду, что и товарищ Троцкий.

На Петроверигском Аршинов сидел в своём кабинете, а на сушинском диванчике сидел Васька и увлеченно читал какую- то книжку. Он выглядел таким же, только чуть похудел. Но вид имел бодрый.

— Здравствуй, Вася! — с улыбкой облегчения сказал Николай. Наконец-то. А я уже вовсю горюю — куда же ты делся и как тебя оттуда вытаскивать.

— Привет, Коля. Ты то здесь какими судьбами?

— Да вот, всё тебя ищу. Ты наверное голодный? — Николай словом выделил направление движения. Пошли, пообедаем, а то отощал ты на чекистских харчах.

Он обернулся к Степану.

— Степан, ты волшебник. Я давно это говорил, теперь готов ещё раз повторить.

— Это не ко мне. Это к хозяину. — Аршинов кивнул головой вверх. Он постарался.

Коля обратил внимание, как это слово пришло к месту. Действительно хозяин, и это чувствовалось даже в 23 году, когда влияние Сталина в партии было очень невелико. А может просто наш народ не может без хозяина? — в который раз за свою жизнь подумал он.

Они поехали с Васькой в ресторан. Тот с видимым удовольствием вертел головой, рассматривая неказистые и грязные домики центра столицы. Москва в этот день казалась скучной и серой, обычные облака царапались о шпили церквей и соборов, ещё не снесенных. Как историк Николай не любил сносов и перестроек, но сейчас не мог сказать, что от Сталинского плана реконструкции столицы в тридцатых годах город многое потерял. Даже видневшийся вдали храм Христа Спасителя не возбуждал ностальгические чувства и гнев против злодеев большевиков.

В ресторане они наконец сумели переговорить по нормальному. В целом всё было примерно так, как предполагал Коля и Аршинов. Потерял сознание, очнулся в больнице, долго ничего не понимал, а потом началось странное.

Вот уже несколько лет он носил медальон в виде буддистского знака. И почему-то вежливые люди в ЧК сильно спрашивали его о происхождении этой железки. Но он был готов, и всё, что было связано с работой излагал довольно подробно. А на все остальные вопросы объяснялся наличием травмы головы и контузиями. Люди заставили его написать все характеристики раскопа и даже приводили каких-то специалистов, которые с допотопной терминологией и методами грабителей гробниц вели с ним профессиональный разговор. Разговор, похоже их удовлетворил, потому что они прислали Ваське книжки, которые он от нечего делать изучал.

Его психическое состояние было вполне сносным, произошедшее с ним он воспринял спокойно почти что сразу, а за время содержания под стражей свыкся с мыслью, что затерялся в этом времени навсегда. Постепенно он увидел в этом ряд видимых преимуществ, и визит Аршинова оказался как раз в тот момент, когда он раздумывал как эти преимущества реализовать. Ему было проще. Подводник, он служил на атомной субмарине и получил в своё время травму, связанную с радиоактивностью. Поэтому семью до сих пор не завёл. Родители умерли, а с роднёй, которая жила в деревне где-то на Байкале отношения поддерживал только тогда, когда они приезжали в Улан Удэ и им было негде остановиться. Так что в XXI веке его ничего не держало.

— Ты понимаешь, Коля, — горячо говорил он. Это же непаханая целина. Археология здесь ещё не наука. Они работают по методе Шлимана — роют без ума и плана. Тут можно пахать и пахать. И опять же, деньги под это дело готовы давать.

— Подожди, подожди, встрепенулся изумлённый Коля. Подо что тебе готовы давать деньги?

— Под бронзу и буддизм. Их здорово интересует Бурятия, Монголия и Китай. Я так понимаю, что экспедицию организовать им без проблемы.

— А о чём подробно они тебя спрашивали?

Василий стал излагать что-то сугубо археологическое, пересыпаемое терминами и ссылками. Коле стала понятной позиция спецотдела — под такие знания грех было не дать денег. Хотя он так и не понял практической ценности раскопок. Но, если люди готовы давать деньги и ресурсы, значит они однозначно что-то хорошее видят в конце. Надо переговорить со Сталиным под каким видом он его забрал. Васька явно нужен спецотделу. Как бы не возникла склока.