1923

— А что, поехали к нам, в гостиницу.

— Нет, мне здесь лучше. Я языка не знаю, а тут все свои. Разберусь как ни будь.

— Ну смотри.

Они наконец нашли кабинет, и Николай, записав телефон, пошёл на улицу, где его ждала Надежда.

Они шли под липами Аллеи. Чувствовалось, что уже вечереет. День получился долгим предолгим, как жизнь. Николай такие дни собирал, запоминая и хранил в памяти. Почему-то они грели душу. Аллея была оживлённой, люди и машины мчались по своим важнейшим делам, а они просто шли.

— Коля, а то что ты говорил Герхарду и Байеру - это правда?

— Ты про что?

— Про опасность.

— Возможно. Не дай бог, конечно.

— Коля, а ты меня научишь стрелять?

— Да вчера ты и сама справилась.

— Ты знаешь, Коля, сколько лет я мечтала об этом. Я их ненавижу.

Он остановился и посмотрел ей в глаза. Они были сухими. Она смотрела спокойно и ясно, только чуть побелела кожа на скулах.

— Мечты имеют страшное обыкновение сбываться. Ты уже убедилась. Не бойся, всё будет хорошо.

— Научи меня стрелять - упрямо повторила она.

— Но ты же девушка из хорошей семьи, тебе это не надо - попытался отшутиться он, и вздрогнул - в глазах отразился такой заряд боли, что

Николай физически почувствовал её. Губы Нади задрожали, но она справилась, и глубоко вздохнув ещё раз сказала

— Умоляю.

— Хорошо, попробую. Но без привычки к войне это тебе мало что даст. А готовить тебя как профессионала - это надо искать место. В России нельзя. Так, пока безоружная, может ещё и пожалеют. А полезешь за машинкой - убьют.

— Я лучше умру. Я …

— Не бойся. Никто нас не убьет. Мы сами кого хочешь убьем. Пошли в машину, поехали к господину Эренбургу. На московский литературный бомонд ты посмотрела. Посмотри теперь на берлинский.

До Эренбурга они в тот вечер не доехали. Заглянули зачем-то в гостиницу, как-то случайно занялись любовью, а потом подниматься и отправляться куда-то уже не было сил. Они заснули на широкой гостиничной кровати, с балдахином и какими то завитушками по бокам. Почему то Николаю приснился сон про Тибет, где он был в период расцвета своей предпринимательской деятельности. Горная страна, монастыри, красно-чёрные фигуры богов, монотонная барабанная дробь, рев длинных труб с широким раструбом на конце.

Он и проснулся от этого рёва. Долго соображал, что это такое. Звук был абсолютно негородским, но потом он понял, что это из Зоопарка. Какой-нибудь гиббон наверное.

Глава 10.

Было рано. Солнце только что встало и под окнами было совсем пусто. Чужой, незнакомый город лежал за стеклом, придавленный тучами и мелкой моросью дождя. Всё было серо, даже зеленый массив Зоопарка. Коля глянул на часы и пошёл досыпать - времени было ещё много.

Надежда ночью спала беспокойно, часто вздрагивала и царапалась ногтями. Иногда начинала что-то бессвязно, но взволнованно говорить. Коля подумал о её похожести на котёнка - тем тоже сняться сны и они несутся за добычей, хватают её и безжалостно раздирают задними лапами.

Сейчас у неё было спокойное, даже умиротворённое лицо. В который раз он подивился пластичности и приспособляемости женщин. Ещё неделю назад он знал её совсем другой, а теперь было ощущение, что она всю жизнь прожила в дорогих гостиницах, привыкнув к атмосфере комфорта и угодничества обслуги. Он вспомнил стихи Друниной, которые в своё время поразили его именно этим ощущением

«Мы стояли у Москвы-реки
Теплый ветер платьем шелестел
Почему вдруг из под руки
На меня ты странно посмотрел
Так бывает на чужих глядят
Посмотрел и улыбнулся мне
Ну какой же из тебя солдат
Как жила ты право на войне
Не ужель спала ты на снегу
Автомат пристроив в головах
Я тебя представить не могу
В кирзовых солдатских сапогах
Мне же вечер вспомнился другой
Миномёты били, падал снег
И сказал мне как-то дорогой
На тебя похожий человек
Вот лежим и мерзнем на снегу
Будто и не жили в городах
Я тебя представить не могу
В туфлях на высоких каблучках»

По памяти прочитал он. Надо же, ещё что-то помню. Как давно я читал последние стихи. И он осторожно погладил Надежду по плечу.

К Герхарду они не опоздали, а тот их уже ждал, прямо у подъезда. Сделав приглашающий жест, он повёл их к закрытому автомобилю

— Нас уже ждут. Впрочем, тут недалеко.

Было действительно рядом. Автомобиль подъехал к трехэтажному особняку, стоящему далеко в глубине сада. Дом был красив красотой Венского модерна, с высокими полукруглыми окнами, странным изгибом перил мраморной лестницы. Даже низкие тучи и моросящий дождик не могли снять это ощущение радости, которое заложил автор в своё творение.