1937. АнтиТеррор Сталина

Кредо сталинистов выразил публицист С. Кара-Мурза: «Я почти уверен, что все сегодня в душе понимают, что в конце 20-х гг. сталинизм, при всех его видимых уже тогда ужасах, оказался с точки зрения судьбы России (СССР) лучшим выбором — и потому подавляющая масса народа сделала именно этот выбор».[374] Творчество публициста С. Кара-Мурзы — классический пример современного легендарного эпоса. Здесь есть все необходимое для мифотворчества. С одной стороны — и выборочный реализм, оценки, в целом соответствующие достижениям исторической науки, — если они подтверждают схему. С другой стороны — игнорирование всего, что не вписывается в схему мифа, домыслы, которые заполняют пробелы, возникшие на месте «ненужной реальности», и многочисленные неточности, вытекающие из вольного обращения с фактами.[375] Имела стратегия индустриализации конца 20-х — 30-х гг. рациональные основания и мотивы? Имела. Был это выбор «подавляющей массы»? Нет. Не было никакого выбора, потому что массу никто не спрашивал. История не сохранила упоминаний о референдуме, на котором «подавляющая масса» крестьян одобрила политику ВКП(б) 1929–1933 гг. Зато много свидетельств обратного. И жертвы, вызванные этим выбором, слишком велики, чтобы все(!) согласились с С. Кара-Мурзой, что этот выбор был лучшим. Среди специалистов преобладают противоположные оценки. Вот, например: сталинский выбор «определил низкий материальный уровень жизни общества на все годы существования советской власти»,[376] — пишет исследовательница продовольственного снабжения 20—30-х гг. Е.А. Осокина. В этом выводе тоже угадываются признаки мифотворчества (на что указывают лукавые слова «все годы» и «низкий» — низкий в сравнении с чем?).

Вопреки утверждению С. Кара-Мурзы, «все в душе» разделяют самые разные мифы. Историческая «душа» народа расколота мифотворцами. Носители противостоящих мифов не хотят слышать друг друга, игнорируют аргументы друг друга, подвергая современное историческое сознание шизофреническому распадению на изолированные кусочки.

Между антисталинским и сталинистским мифами, как между двумя «лагерями», идет позиционная борьба. Каждая сторона пытается приписать себе победу в борьбе за умы. Но борьба-то идет не за умы, а за сердца, на уровне эмоций. Увы, даже профессиональные исследователи склоняются к тому, чтобы мотивировать свою позицию на уровне эмоций: «Гнусное существо. Был хром и болезнен. Левая рука не разгибалась и сохла. Часто простужался — значит, был потлив. Его империя (моя родина): кровь, вонь, марши, миллионы лопат, штыков, поток речей и океаны трупов»,[377] — резюмирует Б.С. Илизаров свою попытку нарисовать психологический портрет Сталина. Увы, это резюме лучше характеризует идеологию самого Б.С. Илизарова, чем Сталина и его эпоху. Такие характеристики, помноженные на телевизионный формат сериала Сванидзе, только усиливают сталинистские настроения. Чем больше грязи льется на Сталина, тем большее отторжение у читателя и зрителя это вызывает, тем сильнее сомнения: ну не может человек быть настолько ужасен, ведь было и что-то хорошее…

* * *

Для одних Сталин — грозный восстановитель империи, для других — параноик, маньяк разрушения, для третьих — враг коммунистической идеи и т. д. Мифы толпятся на экране и на книжных полках магазинов. Но это столпотворение только кажется хаотичным. Образы Сталина можно систематизировать: разделить на положительные и отрицательные, коммунистические (левые) и антикоммунистические (правые). Получается четыре основных мифа: правый сталинизм, характерный для державников («Сталин — царь», он возродил «нормальный порядок», Российскую империю, разгромил революционеров, сепаратистов и внешних врагов, повел страну дальше по пути прогресса); левый сталинизм («Сталин — гений» — верный ученик Маркса и Ленина, создатель социализма, разгромивший антисоветские заговоры и фашизм), правый антисталинизм, характерный для либералов и сторонников «белой идеи» («Сталин — Сау-рон» — создатель тоталитарного «Мордора», где все люди по сути стали «зэками», убийца до 100 миллионов людей), левый антисталинизм, характерный для троцкистов и «детей XX съезда» («Сталин — тиран» — враг дела Ленина, предатель, погубивший революцию и революционеров). Все мнения о Сталине не сводятся к этим четырем, но в большинстве своем представляют их варианты, иногда даже очень экзотические. Как мы увидим, есть даже мнение, что Сталин хотел ввести демократию по западному образцу (либеральный вариант право-сталинистского мифа).

Наверное, сторонники всех этих мифов очень удивились бы, если бы им сообщили, что их точки зрения вполне совместимы и представляют лишь части общей картины. Но просто каждый миф — это отобранная под схему часть истины.