1937. АнтиТеррор Сталина

Речь Бухарина, как всегда, была двойственной. С одной стороны, он очередной раз покаялся в старых ошибках и вознес хвалы пятилетке, политике партии и Сталину, который «был прав… задушив в корне правую оппозицию». Особо Бухарин раскаивался за свое прошлое обвинение Сталина в «военно-феодальной эксплуатации крестьянства», которое назвал «отравленным лозунгом». С другой стороны, Бухарин намекал на смену курса: «Пафос строительства дополняется пафосом освоения»[161].

На съезде Бухарин критиковал фашизм резче Сталина, который еще не до конца определился с политикой в отношении Германии. Антифашизм стал теперь коньком Бухарина, он позволял намекать на тоталитарные черты сталинского режима[162].

После съезда партии Бухарин хоть и был переведен из членов в кандидаты в члены ЦК, но назначен редактором второй по значению газеты СССР — «Известия». Это был сигнал всем, кто после бедствий Первой пятилетки стал внимательнее относиться к предупреждениям Бухарина: политика будет проводиться с корректировкой вправо. Официально это отрицалось.

На Бухарина события Первой пятилетки могли произвести не только отрицательное впечатление. Конечно, жестоко, но Сталин значительно приблизил их общую цель, о которой Бухарин писал в самый разгар НЭПа: «Сам рынок рано или поздно отомрет, ибо все заменится государственно-кооперативным распределением производимых продуктов»[163]. Как марксист, Бухарин не был рыночным социалистом. Но он полагал, что переход к государственно-кооперативной системе распределения позволит создать более демократический строй, чем капитализм. Готовность Сталина делать шаги в сторону либерализации режима определяло отношение к его политике со стороны как Бухарина, так и близкой к нему по взглядам части большевистской элиты.

Вернувшись на идеологический фронт, Бухарин продолжал доставлять беспокойство Сталину и его команде. 12 мая в «Известиях» вышла концептуальная статья Бухарина «Экономика советской страны», в которой он развивал идеи, высказанные на съезде. На следующий день члены Политбюро получили возмущенные письма завагитпропа А. Стецкого (бывшего ученика Бухарина) и редактора «Правды» Л. Мехлиса, в которых они поносили статью своего бывшего кумира. Опытным партийным глазом критики обнаружили в статье Бухарина множество ошибок и намеков. Так, Бухарин писал: «Процент накопляемой части оказался крайне высок (и оттого так велико «напряжение»), перераспределение производительных сил шло за счет других отраслей (в том числе и сельского хозяйства), соотношение между производством и потреблением развивалось в сторону решительного перевеса первого…» Во Второй пятилетке это положение следует изменить. Не намекает ли Бухарин на то, что нужно вернуться к его предложениям 1928–1929 гг.?

Коллективизацию Бухарин называет «аграрной революцией». Если уж восхвалять, то творчески, показать, кто нынче диктует теоретические новшества. Стецкий и Мехлис, ответственные за массовую пропаганду, крайне недовольны этой вольностью терминологии: «По-видимому, тов. Бухарин решил снова выступать в качестве теоретика, задающего тон. Он оригинальничает и пытается сказать «новые слова». Однако эти новые слова звучат пока по-старому, по-бухарински»[164].

Сначала Бухарин не стал отвечать на этот выпад, пытаясь установить деловой контакт с нынешними коллегами по пропагандистскому блоку. Сталин не желал такого сближения, отлично понимая, что Стецкий, а возможно, и Мехлис могут потянуться к более сильному и творческому теоретику, каковым был Бухарин на фоне официального догматизма. Сталин настоял, чтобы Бухарин все же ответил на письма Стецкого и Мехлиса. Психологический расчет Сталина оказался верен — Бухарин не удержался в рамках вежливости, а буквально отхлестал своих критиков, смертельно обидев их. Показав, что в вопросе об основных фондах тяжелой индустрии Бухарин восхвалял политику партии, а не намекал на ее недостатки, он отчитывает бывшего ученика: «Непонимание т. Стецким проблемы основных фондов не извиняет его за его обвинения, ибо он умалчивает о тех местах, которые он наверное понимает, т. к. там все сказано как раз теми словами, к которым т. Стецкий привык». От догматизма, который проповедует Стецкий, «у людей сохнут мозги, и они делаются умственно бесплодными»[165].

По поводу «новых слов» Бухарин отвечает, что всего лишь возвращается к Марксу. Но в этом-то и проблема — Маркс слишком сложен для массы агитаторов, и в хитросплетениях марксизма легко спрятать намек для молодых коммунистических интеллектуалов, новых учеников.