1937. Большая чистка. НКВД против ЧК

Это решение предваряло постановление ЦК ВКП(б) «О кадрах и деятельности ОГПУ». Менжинский, Акулов и Ягода предложили перебросить Ефима Георгиевича на работу полпредом ОГПУ по Средней Азии, дав ему специальное поручение о разоружении банд в Таджикистане, а прежде всего в Туркмении. Этим же постановлением был нанесен еще один удар по Евдокимову: ему запретили «…брать с собой кого бы то ни было из близких… работников»[450]. Аналогичный запрет ЦК ВКП(б) наложил и на Реденса, Балицкого и других чекистов-руководителей.

Но этот запрет фактически «повис в воздухе», все перечисленные в постановлении чекисты (Балицкий, Реденс, Евдокимов) все-таки сумели пробить перевод своих сторонников в Москву, Минск и Ташкент. В свою очередь Евдокимову удалось собрать близ себя лишь остатки своего многочисленного аппарата.

К концу 1931 года в ПП ОГПУ в Ташкенте уже работали И.П. Попашенко (начальником Особого отдела), А.Д. Соболев (заместителем начальника ОО), Б.Я. Калнинг (особоуполномоченным), Ю.К. Иванов-Бородин (начальником Оперода), И.Р. Баркан (начальником общего отдела), А.А.Масловский (помощником начальника УПО и войск ОГПУ), К.К. Мукке (вначале начальником Кулябского оперсектора ОГПУ, а затем заместителем председателя ГПУ Таджикистана).

Большинство же «евдокимовцев» было «раскассировано» Акуловым и Ягодой по городам и весям Союза. Лишь немногим из них удалось усидеть в Москве, но за эту «удачу» пришлось дорого заплатить. Так, начальник административного отдела АОУ ОГПУ Я.М. Вейншток, по указанию Ягоды, лично руководил выселением из московской квартиры семьи Евдокимова. Процесс выселения носил довольно бесцеремонный и наглый характер. Из-за этого у Евдокимова с Вейнштоком в дальнейшем сложились довольно неприязненные отношения. «Батька-атаман» так никогда и не простил своему подчиненному этого поступка[451].

Оказавшись на периферии, Ефим Георгиевич не стал как отдельные работники считать свое пребывание временным, не выказывал «гастрольных» настроений и нежелания вникать в специфические стороны местной жизни. Он, наоборот, старался как можно лучше изучить обстановку, сложившуюся в среднеазиатских республиках.

А в Средней Азии, как и на Северном Кавказе, сталинская коллективизация вызвала ожесточенное сопротивление населения. Главной проблемой, с которой пришлось столкнуться Евдокимову на новом месте службы, было возродившееся массовое басмаческое движение (слово «басмач» произошло от тюркского глагола «басмак» — давить, насиловать, совершать набеги). Основными регионами распространения басмачества стали полупустынные районы Туркмении и горы Таджикистана. Подводя итоги внутренней политики в Средней Азии, Евдокимов как-то ядовито заметил И.П. Попашенко: «Им там хорошо в Москве, натворили дел с этой коллективизацией и успокоились. А ты тут за них расхлебывай и пропадай себе в трущобе»[452].

Прибыв в Ташкент, он незамедлительно вошел в новую работу, подчиняя, как всегда, все решению поставленной задачи, находя силы и средства, нужных для дела людей. Помимо ветеранов с Северного Кавказа, одним из таких людей стал председатель ГПУ Туркмении А.И. Горбунов, имевший богатый опыт борьбы с басмачеством в этих местах. К месту пришлись и другие ветераны — начальник Ташаузского оперсектора ОГПУ В.М. Розенфельд, начальник Особой инспекции милиции при ПП ОГПУ по Средней Азии М.В. Севергин и другие.

Больше всего Москву беспокоила ситуация, сложившаяся в Туркменской ССР, где басмачество приняло угрожающие формы. К началу 1931 года на территории этой республики действовало несколько десятков басмаческих отрядов. В 1928, 1929 и 1930 годах местные власти, стремясь уничтожить басмаческое движение, провели серию чекистско-войсковых операций. Отдельные банды басмачей были разгромлены или выдавлены на территорию сопредельных государств (в Афганистан и Персию). Но окончательно эту проблему так и не решили. И в Ташкенте, и в Ашхабаде (столица Туркменской ССР) представители военных и чекистов упирали на то, что в республике существуют «корни, питающие басмачество, байство, а пески Каракумы остались базой действия басмаческих банд».

Основной базой для басмаческих отрядов стала пустыня Каракумы. Эта огромная территория в 1000 километров с севера на юг и 600 километров с запада на восток, фактически заняла всю центральную часть Туркменской ССР. Эта открытая местность с большим количеством барханных песков и солончаков, где отсутствовали какие-либо дороги (имелись лишь верблюжьи тропы, соединяющие между собой отдельные кочевья и колодцы), бедная водными источниками, стала главным местом укрытия для большинства басмаческих отрядов. Летом температура здесь доходила до 50 градусов в тени, частыми были сильные песчаные бури, когда скорость ветра достигала 20–30 метров в секунду.