1937. Большая чистка. НКВД против ЧК

Из своих сотрудников, награжденных за участие в «Шахтинском деле» Евдокимов особо отмечал «работу» начальника Экономического управления Константина Ильича Зонова. Этот чекист, по мнению полпреда, «придал серьезное значение ряду технических дефектов, в результате коих происходили аварии затопления шахт», «почувствовав здесь наличие безусловной вредительской деятельности, [он]… начал длительную серьезную и сложнейшую агентурную проработку не только отдельных недочетов, но и всей деятельности Шахтинского рудоуправления и всего личного состава специалистов». Далее уже на основании собранных агентурно-оперативных материалов начальник ЭКУ пришел к устойчивому убеждению, что в Шахтах действует настоящая антисоветская диверсионно-вредительская организация. «Разработка» же связей и контактов «спецов» «вывела» чекистов на Харьковский, Московский и заграничные центры этой организации.

Головной фигурой Зонов оставался и при проведении следственных действий. Именно он провел первые допросы арестованных, лично инструктировал чекистов, в каком направлении вести следствие, сумел «правильно» организовать работу экспертной комиссии, позволявшей «полностью раскрыть вредительские акты». Помимо него следует особо выделить начальника отделения ЭКУ ПП Е.П. Елиневича. Именно этот чекист провел большую часть «черновой работы» по «Шахтинскому делу». Он разительно отличался от большинства северокавказских чекистов. Слыл человеком въедливым и грамотным (для чекиста тех лет), хорошо разбирающимся в особенностях экономической жизни края.

Но успехи в «Шахтинском деле» не двинули его по карьерной лестнице. Здесь свою роль, вероятно, сыграли некоторые черты характера Елиневича. Он слыл крайне скрупулезным и принципиальным до занудливости человеком, к тому же был медлителен в решениях и делах, неуживчив в личных отношениях с коллегами по работе. Постоянно строчил разные жалобы на сослуживцев, устраивал многочисленные «бумажные разборки». В итоге «за самоотверженную славную работу по раскрытию гнуснейшего контрреволюционного заговора против хозяйства каменноугольной промышленности Советского Союза, за непосредственное раскрытие шайки подлых контрреволюционеров» Елиневич был удостоен знаком «Почетный работник ВЧК-ГПУ» и почетной грамотой от Коллегии ОГПУ. Его также зачислили почетным шахтером шахты «Пролетарская диктатура» по специальности тягальщик. На торжественном собрании под гром оркестра Елиневичу выдали рабочий номер и расчетную книжку шахтера[401].

После окончания судебного процесса в Шахтах А.А. Андреев, Г.К. Орджоникидзе, А.И. Микоян вышли в Политбюро ЦК ВКП(б) с предложением наградить Евдокимова и Зонова орденами Красного Знамени. По мере прохождения бумаг по инстанциям список возрос до 15 человек. В нем оказались В.А. Балицкий, А.А. Слуцкий, А.Б. Инсаров, Г.Е. Прокофьев и другие. 11 января 1929 года Президиум ЦИК СССР отклонил это предложение[402]. По всей вероятности, кто-то сильно сомневался в истинности громкого судебного процесса, и казалось, что «награды уже не найдут своих героев». Но покровители Ефима Георгиевича умели добиваться своего. В 1930 году он «за раскрытие Шахтинского и Грозненского дел по вредительству, ликвидацию остатков бандитизма на СКК, банды князя Темирхана Шипшева и борьбу с контрреволюцией» был награжден четвертым орденом Красного Знамени.

В конце 80-х годов XX века Генеральная прокуратура СССР опротестовала решение Специального присутствия Верховного суда СССР от 13 мая — 5 июля 1928 года, и все лица, проходящие по «Шахтинскому процессу», были реабилитированы. Изучив весь массив оперативных и следственных материалов, прокурорские работники пришли к заключению: «В деле нет достаточных доказательств обвиняемых в подрыве каменноугольной промышленности… совершенных в контрреволюционных интересах бывших собственников или иных заинтересованных зарубежных организаций, передачи за границу каких-либо шпионских сведений, а равно получение за указанные действия денежного вознаграждения, а также организационной деятельности, направленной к подготовке или совершению террористических актов или иных контрреволюционных вредительских действий, а равно участия во вредительской организации»[403].