1937. Большая чистка. НКВД против ЧК

В действительности же большинство репрессированных в период весенней операции 1933 года в Белоруссии не были прича- стны к польским разведывательным службам. Многие из них просто не пользовались политическим доверием властей, а потому, по мнению чекистского руководства, в будущем могли «…смыкаться с иностранными разведками [и]…делать ставку на отрыв Белоруссии от Советской России». Эти обвинения автоматически переводили их в категорию «польских шпионов, вредителей и диверсантов». Эти события в основе своей явились лишь неадекватной реакцией советских органов госбезопасности на деятельность польских разведывательных служб[43]. Под предлогом борьбы с «польским шпионажем» в республике проводились крупномасштабные репрессии в отношении части мирного населения.

В Москве, получив отчет ПП ОГПУ по Белоруссии, полностью одобрили решительные действия Заковского. Заместитель председателя ОГПУ СССР Г.Е. Прокофьев в аналитической записке «О результатах очистки западной границы», адресованной Сталину, писал: «Операция… дезорганизовала деятельность противника на нашей территории. В связи с провалом разведывательной сети и разгромом диверсионно-повстанческих организаций Польский Главный штаб производит проверку деятельности своих разведывательных аппаратов… Произведенная ликвидация очагов диверсии, повстанчества и шпионажа несомненно оздоровила обстановку в пограничной полосе»[44].

Одновременно в 1933–1934 гг. «командой» Заковского были вскрыты контрреволюционные вредительские организации в Наркомате земледелия и Тракторном центре. Аресты в Минске сотрудников Наркомзема и Тракторцентра явились продолжением масштабной агентурно-операТивной разработки ЭКУ ОГПУ СССР под условным наименованием «Конденсатор». По результатам этой разработки аресту подверглось свыше 70 человек, главным образом «…выходцев из буржуазных и помещичьих классов…обвиненных в контрреволюционной вредительской работе в области сельского хозяйства». Аресты производились во многих городах СССР: в Москве, Киеве, Харькове, Ростове-на-Дону, Минске. В постановлении Коллегии ОГПУ от 11 марта 1933 года указывалось, что «…члены этой контрреволюционной вредительской группы участвовали в порче и уничтожении тракторов и сельхозмашин, в умышленном засорении полей, дезорганизации сева, уборки и обмолота…с целью подорвать материальное положение крестьянства и создать в стране голод»[45].

Еще одним громким делом, сфабрикованным Заковским стало дело так называемого «Белорусского национального центра» («БНЦ»), По версии, разработанной в ПП ОГПУ по БССР, эта организация была создана в сентябре 1932 г. проникшими в республику деятелями национально-освободительного движения в Западной Белоруссии С.А. Рак-Михайловским, П.В. Метлой, М.П. Бурсеви- чем, Ф.И. Волынцом и другими. Цели у «врагов народа» оказались глобальными: свержение в БССР советской власти путем вооруженного восстания при военной поддержке Польши и создание Белорусской буржуазно-демократической республики под протекторатом Польши. Ячейки «БНЦ» были обнаружены в республиканском Госплане, Академии наук, Наркомате просвещения, Союзе писателей и др. Следствие «раскрыло» 59 «повстанческих» ячеек, 19 диверсионных групп, 4 террористические группы, 20 шпионских ячеек и резидентур, молодежную организацию[46].

Столь активная, если не сказать рьяная деятельность Заковского на постах председателя ГПУ, а затем наркома внутренних дел БССР получила одобрение и поддержку, как со стороны руководства ОГПУ-НКВД, так и самого И. Сталина.

Однако в конце лета 1934 года в Ленинграде и Москве произошли события, которые в дальнейшем предопределили дальнейшую карьеру Заковского. В августе-сентябре 1934 года в Ленинграде работала комиссия НКВД СССР по проверке местных органов Наркомвнудела. Работой комиссии руководил начальник ЭКО ГУГБ НКВД Л.Г. Миронов.

Материалы проверки убедили руководство наркомата в том, что начальник УНКВД по Ленинградской области Ф.Д. Медведь абсолютно не способен руководить работой органов ГБ и милиции в «…новых условиях и обеспечить… резкий поворот в методах работы по управлению государственной безопасности». Были выявлены серьезные просчеты по ряду направлений агентурно-оператив- ной работы («…по деревне и…охране границ от финских и иных перебежчиков и шпионов…»)[47]. В совершенно неудовлетворительном состоянии оказалась и борьба местных чекистов с диверсиями и вредительством на промышленных предприятиях области.