1937 год: Элита Красной Армии на Голгофе

Писатель недоумевает: «Почему его не расстреляли – непонятно. Может быть, потому, что военная профессиональная узость в нем была выражена необычайно сильно…» Действительно, ответить на этот вопрос – Почему Лисовский не попал под расстрел? – весьма и весьма трудно, если не невозможно. Ведь не церемонилась же Военная коллегия с другими лицами его ранга, положения и образования, вынося ежедневно смертные приговоры. Ему же, как и С.Н. Богомягкову, досталась иная доля – «10+5». Судьи поступили в отношении Лисовского «по-божески», не в пример другим лицам, носившим, как и он, перед арестом по три ромба в петлицах форменного кителя, Так, начальник Управления высших военно-учебных заведений РККА, комкор А.И. Тодорский (более подробно о нем пойдет речь впереди) получил срок заключения в ИТЛ на пять лет больше («15+5»). Столько же получили начальник Военно-транспортной академии комкор С.А. Пугачев, начальник Ветеринарного управления РККА корветврач Н.М. Никольский. А начальники Управлений РККА: Химического – комкор М.О. Степанов и Продовольственного снабжения – коринтендант А.И. Жильцов получили по 20 лет заключения в ИТЛ плюс 5 лет поражения в политических правах. Но их всех «обошел» член Военного совета ЗакВО корпусной комиссар М.Я. Апсе, осужденный в сентябре 1939 года Военной коллегией на срок «25+5». Ни одному из названных военачальников, кроме Тодорского, Никольского и Лисовского, не суждено было дождаться светлого дня освобождения из лагеря и ссылки: все они нашли свою смерть в различных лагерях НКВД в годы Великой Отечественной войны.

Лев Разгон удивляется – почему Лисовский остался в живых в годы большого террора? У нас есть возможность хотя бы частично ответить на данный вопрос, обратившись к текстам обвинительного заключения и приговора Военной коллегии по его делу. Вот они, эти страшные документы, каждая строка которых несет зловещую печать насилия и смерти.