1937. Правосудие Сталина. Обжалованию не подлежит!

Если ленинское письмо поначалу хранилось «в одном из ящиков» сталинского стола, а затем перекочевало в архив, то два других документа, несомненно, тоже должны были попасть на архивное хранение. Но вплоть до выхода в 1980 г. медведевской книги никто об этих документах и слыхом не слыхивал.[95] Если бы о них стало известно, документы такого рода обязательно оказались бы востребованными антикоммунистами, деятелями вроде Хрущева или Горбачева, в работах поддерживающих их историков.

Любопытно, что в 1988 году при реабилитации Бухарина специальная комиссия Политбюро ЦК КПСС поставила перед собой задачу выявить все ранее неизвестные бухаринские письма и документы, связанные с его деятельностью. Речь в том числе шла и о его послании Сталину со словами «Коба, зачем нужна тебе моя смерть?». Как отмечалось на одном из заседаний комиссии, в следственных материалах такого письма нет.[96]

Между тем и сам Медведев знать не знал и ведать не ведал о наличии каких-либо копий. Следовательно, нет оснований считать, что такие документы когда-либо существовали в действительности.

Поскольку «свидетельство Снегова» по поводу ленинского письма от 5 марта 1923 года — единственная часть его рассказа, поддающаяся независимой проверке, — оказывается лживой, нам ничего не остается, как заключить: все сказанное там о других документах, включая, конечно, «предсмертное письмо Бухарина», тоже вранье.

II. Семь террористов и пять убийц из письма Тито — Сталину.

В исправленном издании книги Медведева «К суду истории» (1990) можно прочесть такой вариант письма Тито:

«После смерти Сталина у него в письменном столе среди других важных бумаг лежала и короткая записка Тито. «Т. Сталин, — писал Тито, — я прошу прекратить присылать в Югославию террористов, которые должны меня убить. Мы уже поймали семь человек… Если это не прекратится, то я пошлю в Москву одного человека, и не потребуется присылать второго».[97]

Любопытно, что текст отличается от того, что помещен в сборнике «Неизвестный Сталин»: «К суду истории» (1990 и 2002):

«Т. Сталин…»

«Я прошу прекратить…»

«Неизвестный Сталин» (2004, с. 84–85):

«Сталин»

«Остановите…»

«Мы уже поймали семь…» «Мы поймали уже пятерых…»

Различия между версиями одного и того же текста настолько существенны, что говорить о наличии подлинника такого «послания» явно не приходится. Все исторические свидетельства подобного рода, как правило, оказываются фальшивками, хотя в данном случае Медведеву, скорее всего, просто не удалось еще раз прослушать старые аудиозаписи бесед со Снеговым. Впрочем, работы Медведева-историка, как правило, не блещут добросовестностью. Довольно часто он вообще не дает никаких ссылок на источники своих утверждений.[98]

Итак, вывод напрашивается сам собой: снеговско-медведевские россказни про «письма в столе Сталина» — просто ложь. Еще мы можем сказать, что Медведев впервые рассказал о письме Тито к Сталину лишь в 1990 году. Нам не удалось найти ссылки на письмо ни в одной из научных работ, посвященных Тито. Ясно, что ни один из ученых не посчитал сведения о таком письме надежными настолько, чтобы где-то дать на него ссылку.

В 1990-х годах Эдвард Радзинский и Дмитрий Волкогонов тоже написали пухлые биографии Сталина. Оба автора пользовались ранее засекреченными материалами из советских архивов. Волкогонов, очевидно, имел доступ практически ко всему, что хотел бы заполучить или смог обнаружить. Но никто из них не цитирует ни «предсмертного письма Бухарина», ни послания с угрозами от Тито. Невозможно представить, что Волкогонов и Радзинский не знали работ Медведева. Впрочем, оба благоразумно решили обойтись без упоминания оных.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Все собранные доказательства приводят нас к выводу: история Снегова — Медведева про «письма в столе Сталина» — выдумка чистой воды. Ничего не изменится, если вдруг выяснится, что у Медведева действительно есть магнитофонные пленки с записями бесед со Снеговым, где среди прочего есть пересказ и этой истории. Но даже в самом благоприятном для Медведева случае он все равно заслуживает порицания за недопустимую для ученого беспечность при расшифровке историй Снегова. Только россказни они и есть россказни. «Предсмертное письмо Бухарина» столь же мифично, как и существование письма-угрозы Тито — Сталину.

Объективно говоря, в случае подлинности «предсмертное письмо Бухарина» не будет иметь большого значения. В нем нет ни слова о вине или невиновности Бухарина, и ему вообще не приходит в голову опровергать выдвинутые обвинения, настолько его переполняет чувство отчаяния.