1937. Русские на Луне

Они увидели в стекле физиономию водителя с залихватски закрученными кверху усами, что было популярно в некоторых полках гвардейской кавалерии, с надетым почти до густых кустистых бровей шлемом. Спроси у него: «Как дела?» Ответит: «Хорошо. Поменял обычного коня на железного».

Дружина отправилась успокаивать огненного дракона. Это случалось каждый день по нескольку раз. Это стало обыденностью. Никто уже не считал это за подвиг, достойный того, чтобы его воспели в народном эпосе.

На прилегающей улице их тоже затянула обыденность, будто здесь никто и не подозревал, что творится рядышком, и стоит пройти всего-то метров пятьдесят, как увидишь такое зрелище, которому позавидовали и граждане Свободного Рима, сидящие на трибунах стадиона, наблюдая за битвой гладиаторов. Но ведь если поднять глаза от витрин и от мостовой, увидишь, как над крышами поднимаются клубы дыма, пытаются вытереться об облака, но никак не могут долететь до них, потому что ветер рассеивает их гораздо раньше. А если прислушаться, нет… только шарканье тысяч ног о мостовую, только обрывки разговоров.

Людской поток все дальше уносил их от проулка. Пока он еще был виден и не скрылся за очередным перекрестком, Шешель обернулся, задержался на мгновение — больше не мог, потому что тогда обязательно наскочил бы на кого-то. Из проулка выбежали еще три человека — такие же растормошенные, будто на них напала промышляющая в местных краях банда грабителей. Им бы в участок обратиться, а они, глупые, бежали от полицейских как от огня, который сами и зажгли. Полицейские, обремененные доспехами и щитами, угнаться за ними не могли.

Полицейские остановились, как только выбрались из проулка. На лицах, закрытых шлемами, разочарование не прочитаешь, но оно чувствовалось в их позах. Прохожие смотрели на полицейских с удивлением, как на выходцев из другого мира, но не останавливались, проходили мимо, лишь слегка скосив голову или глаза.

Полицейские смотрели на толпу, которая поглотила тех, кого они преследовали, поставили чуть помятые в сражениях щиты к ногам, постояли так секунд десять, переводя дух и о чем-то переговариваясь. Кажется, они смеялись.

«Еще закурить бы».

А потом опять скрылись в проулке. Выгнали ли они из него новую партию беглецов, Шешель уже не видел.

«А здесь забавно, — подумал Шешель, — рассказать кому — не поверят».

Ему начинал нравиться этот город. Он был разноликий.

10

— Что это такое? — спросил Томчин, подсовывая утреннюю газету Спасаломской, только что пришедшей в гримерную.

— Простите, но вы, наверное, утром сегодня не с той ноги встали и позабыли правила хорошего тона, — сказала Спасаломская, взяв газету и посмотрев ее название, — беседу надо начинать с приветствия, в данный момент, поскольку час ранний, приемлемо «доброе утро». А вы сразу «что это такое?» Разве сами не видите, что это утренний выпуск «Ведомостей».

— Это я уже разобрал, — бросил Томчин, — э… э… э… доброе утро.

— Уже лучше, — очаровательно улыбнулась актриса, — но не верю, — она насупила брови, — надо сделать дубль.

— Чему не верите? Какой дубль? — опешил Томчин.

— Что желаете мне доброго утра. У вас вид тревожный и нервный, а на меня вы смотрите так, будто это именно я порчу вам с утра настроение.

— Это именно так. Я разобрал, что это утренние «Ведомости». Читать, к несчастью, не разучился, — в голосе Томчина появились ехидные нотки, — я даже вот эту статейку прочитал, — и он ткнул пальцем в первую страницу газеты, где большими буквами было выведено:

ИЗВЕСТНАЯ АКТРИСА ЕЛЕНА СПАСАЛОМСКАЯ ПРИНИМАЛА УЧАСТИЕ В БЕСПОРЯДКАХ ВОЗЛЕ БРИТАНСКОГО КОНСУЛЬСТВА И АНГЛИЙСКОГО КЛУБА.

— Очень уж броский заголовок. Не мог я его пропустить. Сразу прочитал и статейку. Позвонил тут же в редакцию и стал требовать опровержения. И что же мне там ответили, как вы думаете?

— Что они опровержение печатать не будут?

— Правильно. А почему?

Томчин сделал театральную паузу, но Спасаломская не отвечала, и пауза затягивалась до невообразимых, неприличных размеров, будто актер забыл роль, а подсказать ему никто не может. Томчин был вынужден продолжить.

— Мне заявили, что репортер газеты заснял вас и возле посольства и возле клуба. Среди хулиганов, топтавших флаг Британской империи и забрасывающих Английский клуб самодельными бомбами. У них много фотографий. Напечатали только одну.

— Я не топтала и не забрасывала.