1937. Сталин против заговора «глобалистов»

То есть в Европе хотели бы видеть Россию членом ЕС — но не всю. Вся она слишком уж велика для общеевропейского дома. И у европейских элитариев возникают опасения — как бы «русский медведь» не сломал крышу их уютного домика, не обрушил бы далекоидущие планы. Поэтому стратегия в отношении [- 208 -] России выбрана такая — либо мы отказываемся от Сибири, и тогда нас принимают в ЕС. Либо мы продолжаем оставаться сами собой, но тогда Европа занимает в отношении нас позицию чужака — доброжелательного или враждебного — это уже по обстоятельствам. (Что же до Сибири, то в случае реализации подобных проектов ее сделают зоной «международного владения». Объявят, что такие грандиозные богатства являются достоянием всего человечества — и начнется дележка. При этом Европе, как понятно, достанется самый лакомый кусочек.)

Собственно говоря, поход Гитлера на Россию и так носил общеевропейский характер. По сути дела, против нас шла тогдашняя Объединенная Европа. Выдающийся русский историософ В. В. Кожинов пишет: «Национальную принадлежность всех тех, кто погибал в сражениях на русском фронте, установить трудно или даже невозможно. Но вот состав военнослужащих, взятых в плен нашей армией в ходе войны: из общего количества 3 770 290 военнопленных основную массу составляли, конечно, германцы (немцы и австрийцы) — 2 546 242 человека; 766 901 человек принадлежали к другим объявившим нам войну нациям (венгры, румыны, итальянцы, финны и т. д.), но еще 464 147 военнопленных — то есть почти полмиллиона! — это французы, бельгийцы, чехи и представители других вроде бы не воевавших с нами европейских наций!... Кто-нибудь возразит, что следует говорить в данном случае о «жертвах» германского насилия, загнавшего этих людей на военную службу совершенно вопреки их воле. Однако едва ли соответствующие германские инстанции шли бы на столь очевидный риск, внедряя в войска огромное количество (полмиллиона — это ведь только попавшие в плен!) заведомо враждебно настроенных военнослужащих» («Россия. Век XX»).