1937. Сталин против заговора «глобалистов»

На том же самом совещании против Тимошенко и Жукова, с их шапкозакидательством, выступил и Мерецков, настоявший на том, чтобы обсудить вопросы обороны. Это было сделано явно в пику Жукову, который неистово требовал ставить во главу угла наступление и просто-напросто абсолютизировал его роль в войне. Само собой, этого Мерецкову простить не могли. Как и его выступления, в котором он прямо заявил: «Учитывая опыт войны на Западе, нам наряду с подготовкой к активным наступательным действиям необходимо иметь представление и готовить войска к современной обороне. Современная оборона должна противостоять мощному огню артиллерии, массовой атаке танков, пехоты и воздушному противнику. Поэтому сна должна быть глубоко противотанковой и противовоздушной...»

Весьма показательно, что жертвой нового витка репрессий стал нарком вооружений Ванников. Армейская верхушка находилась в жестком конфликте с ВПК, требуя стремительно наращивать рост вооружений, хотя их и так уже хватало. Тем не менее армейцы добились того, что на XVIII Всесоюзной конференции ВКП (б), которая проходила 15 — 20 февраля 1941 года, была принята грозная резолюция, в которой указывалось: «...Руководители наркоматов танковой, артиллерийской, авиационной, химической промышленности, боеприпасов, электропромышленности и ряда других отраслей народного хозяйства, имеющих оборонное значение, должны извлечь уроки из критики на конференции, значительно улучшить свою работу. В противном случае они будут сняты с занимаемых постов».

Военная партия провоцировала резкий крен в сторону милитаризма. Конечно, все советские лидеры выступали за ускоренную подготовку к войне, но руководство армии зашло слишком далеко, встав на скользкую дорожку военного авантюризма. Так, Тимошенко и Жуков задумали неоправданно резко увеличить количество танковых частей. Шапошников выдвигал разумное предложение ограничиться созданием 9 механизированных корпусов, но эти два деятеля протащили план создания еще 21 корпуса. «А затем, — пишет Мартиросян, — задним числом поставили Сталина перед фактом наиострейшего дефицита техники уже для 30 мехкорпусов... Выход из этого острейшего дефицита был найден, как всегда, неадекватный... у стрелковых дивизий отобрали танковые батальоны... и они остались с винтовками против гитлеровских танков» («22 июня. Правда Генералиссимуса»). (К слову, в данном плане Тимошенко и Жуков явно пошли по стопам виднейшего красного милитариста М. Н. Тухачевского, который в 1927 году предлагал наклепать аж 50 — 100 тысяч танков.)

Что ж, первые дни сражений показали, что обилие [- 230 -] танков никакой пользы РККА не принесло. Немцы уничтожали их в огромном количестве. И это при том, что на 22 июня Красная Армия располагала 23 140 танками — против 5694 танков и САУ вермахта. На границе у нас 10 394 танка, тогда как у рейха и его союзников — 3899. Тяжелых машин у немцев не было вообще, тогда как у РККА в западных округах их насчитывалось 568.