1937. Трагедия Красной Армии

Для сотрудников органов НКВД, казалось, нет и быть не может никаких неопределимых преград. Если, по их мнению, кого-то «надо» арестовать, они его «заберут» хотя бы со смертного одра. Вот как описывает арест начальника Управления боевой подготовки РККА комкора К.А. Чайковского его вдова: «Арестован он был в лежачем состоянии (только что привезен был из военного госпиталя) на даче военведа в Покровском-Стрешневе, где должен был находиться на лечении после перенесенного инфаркта миокарда» ³⁷⁴. Арестовать-то арестовали 21 мая 1937 г., но «компромата»-то, видимо, не хватало, а комкор во время следствия скончался в Читинской тюрьме. Так и хочется перефразировать написанную когда-то великим князем К. Романовым песню: «Умер бедняга в больнице тюремной…».

Могли «забрать» и прямо с больничной койки. Служил тогда в РККА бывший офицер Российской армии С.А. Меженинов. Академию Генерального штаба он окончил еще в 1914 г., на фронтах Гражданской войны последовательно командовал тремя армиями. В самый разгар корчевательной вакханалии 10 июня 1937 г. заместитель начальника Генерального штаба 47-летний комкор Меженинов пишет записку: «Я был честным командиром и ни в чем не повинен. Беспечность и отсутствие бдительности довели до потери нескольких бумаг» ³⁷⁵– и пытается покончить жизнь самоубийством. И вот бывает же такое: он дважды выстрелил из пистолета в область груди и головы и все-таки остался жив.

Его поместили в Кремлевскую больницу для излечения. Сразу после покушения Меженинова на самоубийство заместитель начальника Разведуправления РККА комдив А.М. Никонов и ряд сотрудников Разведупра и 1-го отдела Генштаба РККА написали рапорты о том, что якобы Межениновым утеряны (или похищены, или переданы Германии) важные документы. Однако обращало на себя внимание, что никаких конкретных данных о пропавших документах в этих рапортах нет. А когда уже в 50-е годы была организована дополнительная проверка, то на запрос Главной военной прокуратуры Главное разведуправление МО СССР сообщало, что никакими данными об утере Межениновым в 1937 г. каких-либо секретных документов Генштаба оно не располагает ³⁷⁶. А тогда, по приказу Ежова, не пожелавшего дождаться выздоровления комкора, Меженинов уже 20 июня 1937 г. был арестован прямо в Кремлевской больнице и переведен в больницу Бутырской тюрьмы. Здесь сразу же начались усиленные допросы.

Подобные варварские «операции» органы НКВД проводили и в последующем. Прямо в Главном военном госпитале в Лефортово был арестован 5 августа 1938 г. командир 45-го стрелкового корпуса комдив Г.И. Кассин. Таким же образом в июне 1941 г. «забрали» находившегося в госпитале после тяжелой операции помощника начальника Генерального штаба Красной армии по авиации дважды Героя Советского Союза генерал-лейтенанта авиации Я.В. Смушкевича и на носилках отправили в тюрьму ³⁷⁷.

Но при всей изощренности и разнообразии приемов особистов, большинство жертв попадало в застенки НКВД, видимо, все же непосредственно с тех должностных мест, которые они занимали к этому роковому моменту. Они честно и самоотверженно «несли службу» на огромных просторах и весях необъятного Советского Союза, в частях и подразделениях, отдельных точках, разбросанных с Крайнего Севера до Кушки и от западных границ до самых восточных окраин страны; во всяких Шепетовках, Совгаванях, ближних и дальних разъездах… Правда, некоторых пытались предварительно уволить. В заявлении на имя председателя Верховного суда СССР Мария Тимофеевна Потапенко рассказала об обстоятельствах ареста ее мужа – помощника командира 9-й кавдивизии комбрига П.Р. Потапенко: «За 2 недели до ареста был вызван в Москву в Наркомат обороны, где ему предложили подать в отставку (комбригу только-только перевалило на пятый десяток. – О.С.). На вопрос почему его, старого революционера, ветерана Гражданской войны увольняют из рядов РККА, которой отдал около 20 лет своей жизни, ему заявили, что происходит чистка армии, а так как был близок с В.М. Примаковым, который был его старым боевым товарищем и с которым он имел переписку всю жизнь до ареста Примакова, то он должен подать в отставку. По приезде из Москвы на другой день он был арестован [33]и с тех пор никаких известий о его судьбе я не имею» ³⁷⁸.