1937. Трагедия Красной Армии

Военный прокурор войск НКВД Сталинградской области военюрист 3-го ранга Купцов предостерег о необходимости особенно тщательного подхода при решении вопроса о привлечении сотрудников НКВД к ответственности. Он рассказал, что в процессе проверки им были установлены факты необоснованности привлечения к уголовной ответственности некоторых бывших сотрудников УНКВД и РКМ, которые, по существу, являлись «сигнализаторами», т. е. выступили с критикой руководства УНКВД и конкретных сотрудников, применявших незаконные методы следствия. И именно они, выступившие с критикой, оказались арестованными и без ведома военной прокуратуры содержались длительное время под стражей, «а настоящие преступники, нарушители законов продолжают работать» ⁴¹⁵. Сформировавшаяся, устоявшаяся, обладающая официальной, а еще более неофициальной, чуть ли не абсолютной властью, репрессивно-карательная система умела постоять за себя и продолжала беспощадно расправляться со всеми ее «критиканами».

Большая «чистка» была проведена и в Особом отделе Главного управления госбезопасности, а также в других отделах ГУГБ и в Наркомате внутренних дел СССР в целом. Применительно к довоенному времени, очевидно, можно довольно определенно говорить о двух больших волнах этой чистки. Первая – это в основном с начала 1937 г. и до конца 1938 г., когда назначенный наркомом внутренних дел СССР Ежов и его окружение «очищали» аппарат НКВД в центре и на местах от «ягодовцев», т. е. тех, кто работал совместно или под началом объявленного «врагом народа» и расстрелянного в марте 1938 г. Ягоды.

Но прошло совсем немного времени, как в конце 1938 г. был освобожден от работы в НКВД и Ежов «согласно его просьбе». Ежов действительно такую письменную просьбу в адрес Политбюро ЦК ВКП(б) направил. Она впервые опубликована в 1992 г. В ней он перечислил пять своих персональных недостатков (в основном: недосмотрел, «недорубил», не принял достаточных мер чекистской предупредительности и т. п.). Обращаясь с просьбой об освобождении его от работы наркома внутренних дел, Ежов не смог удержаться от выражения чувства глубокого удовлетворения от проделанной им палаческой работы. «Несмотря на все эти большие недостатки и промахи в моей работе, должен сказать, что при повседневном руководстве ЦК НКВД погромил врагов здорово» ⁴¹⁶. Следствие по делу Ежова велось около 10 месяцев. 4 февраля 1940 г. он осужден и 6 февраля 1940 г. расстрелян. А в органах НКВД уже с конца 1938 г. поднялась вторая волна «очистки».

На этот раз «чистили» от «ежовцев», т. е. от всех тех, кто работал вместе и под руководством Ежова. А в таком положении находилось абсолютно подавляющее большинство сотрудников НКВД. Основной смысл и задача второй волны состояли в том, чтобы для миллионных масс советских трудящихся и для зарубежного общественного мнения найти козла отпущения и тем самым скрыть истинно вдохновляющую, организующую, направляющую и руководящую роль высшего партийного руководства, прежде всего Политбюро ЦК КП(б) и лично Сталина в организации и проведении в стране массового террора. Кроме того, стремились убрать, заставить замолчать (как правило, навеки) непосредственных исполнителей, активных участников тотального террора и даже очевидцев, как возможных свидетелей.

Кое-кого из вчерашних сотрудников НКВД расстреливали и «в особом порядке», но основную массу арестованных энкавэдэшников все-таки пропускали через процедуру осуждения – либо постановлением Особого совещания при НКВД СССР, либо даже приговором Военной коллегии Верховного суда СССР. При всем своеобразии дел и индивидуальных судеб различных сотрудников НКВД можно выделить две основных больших группы осужденных:

1) как участники якобы существовавшей в органах НКВД (и особенно – в центральном аппарате НКВД СССР) контрреволюционной организации. Немало бывших функционеров карательных органов было осуждено и по обвинению в участии в придуманных новыми следователями «Антисоветском военно-фашистском заговоре в системе ГУПВО НКВД СССР», в «Военно-фашистской и шпионской организации троцкистов и правых, действовавших в конвойных войсках НКВД СССР» и т. п.

2) За нарушения и извращения социалистической законности.