1937. Трагедия Красной Армии

Подобно прокурору СССР Вышинскому, действовал и главный военный прокурор РККА Н.С. Розовский. Вместо того чтобы самоотверженно бороться за соблюдение прав военнослужащих, он озабочен прежде всего тем, как бы полегче и поскорее пропустить военные кадры через судебную мясорубку. 28 апреля 1938 г. в докладной записке на имя Ворошилова и Мехлиса он печалуется о том, что разрешение вопроса о предании суду лиц комначполитсостава РККА затруднено и затягивается на весьма длительные сроки из-за действия приказа НКО № 006–1935 г., в соответствии с которым разрешение на предание суду лиц начсостава (начиная с командира взвода) мог давать только сам нарком (или его заместитель). И вот по самой сути своей должности призванный обеспечивать торжество законности главный военный прокурор РККА, желая быть католиком больше самого Папы Римского, буквально умоляет: «Убедительно прошу помочь в создании условий, при которых вопросы предания суду разрешались бы с возможной быстротой» ²³⁸.

О фактическом отсутствии независимости в работе Главной военной прокуратуры и Военной коллегии Верховного суда СССР убедительно свидетельствует так называемое «дело Подласа». Несмотря на определенный успех в боях у оз. Хасан, выявились и серьезные недостатки в боевой и политической подготовке действовавших там частей РККА. Недостатки были настолько серьезны, что в отношении командующего 1-й ОКА комдива К.П. Подласа, члена Военного совета – бригадного комиссара М.В. Шуликова и начальника штаба армии полковника Помощникова было принято решение: «судить». Казалось бы, и судите, опираясь на соответствующие законы и исследование практической деятельности привлеченных к суду лиц. Но не таков был менталитет тогдашних «блюстителей законности». Главный военный прокурор РККА Н.С. Розовский 3 января 1939 г. письменно докладывает обо всем этом деле наркому обороны и без всякого зазрения совести юриста-прокурора пишет: «Прошу Ваших указаний о постановке процесса и о мерах наказания» ²³⁹(Так! – О.С.). И даже проходивший в школу всего «две зимы» Ворошилов вынужден наставлять ученого прокурора: «Суд для того и существует, чтобы разобраться в деле и вынести свой приговор. КВ. 3.1.39» ²⁴⁰.

Но военные юристы РККА настолько не приучены действовать самостоятельно, руководствуясь лишь законом, что без соответствующих указаний сверху они уже жить не могут. Они бьют челом прокурору СССР А.Я. Вышинскому. И тот 21 января 1939 г. обращается с верноподданническим ходатайством «на самый верх» – к Сталину и Молотову. Он предлагает сделать этот процесс в определенной мере показательным, допустить на него 100–150 командиров и политработников по списку НКО, а в завершение пишет: «Считаю, что Подласа необходимо приговорить к 5-ти годам, а Шуликова и Помощникова к 2–3 годам лишения свободы… Прошу Ваших указаний» ²⁴¹.

Мне не удалось пока выяснить, какова была реакция Сталина. Но судя по дальнейшим событиям, можно сделать вывод, что Сталин согласился с предложением Вышинского (или, по крайней мере, не возражал), потому что через два месяца судебное заседание Военной коллегии Верховного суда СССР вынесет приговор, абсолютно точно совпадающий с предложениями Вышинского. В последний день судебного процесса – 31 марта 1939 г. – председатель Военной коллегии армвоенюрист В.В. Ульрих, привыкший творить «правосудие» по принципу «как прикажете», еще раз решил получить начальственное соизволение. В этот день он направляет Ворошилову проект приговора Военной коллегии Верховного суда СССР по делу Подласа, Шуликова и Помощникова ²⁴², а 1 апреля – копию приговора Военной коллегии от 29–31 марта 1939 г. Рукой Ворошилова на этом донесении написано: «Чепуха!» ²⁴³.

Уже 2 апреля 1939 г. «от бывшего командира РККА, ныне заключенного К.П. Подласа» поступает Ворошилову такой вот документ: «Моя вина в том, что я слепо, не как командующий большевик, а как не рассуждающий солдат выполнял директивы фронта, которые оказались вредительскими (враг Блюхер)… Я прошу Вождя народов Великого тов. Сталина, партию, Правительство, Вас, тов. Народный комиссар, простить меня, дать мне возможность, на какой угодно работе оправдать свою вину… дать возможность если понадобится, отдать свою кровь капля за каплей и самую жизнь на защиту дела партии Ленина – Сталина, Родины и Великого Сталина. К. Подлас» ²⁴⁴. В тот же день эта «просьба о прощении» переправляется Ворошиловым Сталину и Молотову с краткой припиской: «Посылаю поступившее на мое имя заявление от осужденного Подласа К.П.» ²⁴⁵(После такой слезницы Подлас был «прощен», возвращен в армию. Погиб в бою в 1942 г. в звании генерал-лейтенанта.)