1937. Трагедия Красной Армии

Как уже отмечали некоторые авторы, большой террор в 1937–1938 гг. в целом носил довольно беспорядочный характер и зачастую просто невозможно было объяснить нормально мыслящему человеку, почему одного человека «взяли», а другой уцелел. В какой-то степени это было присуще и расправе с начсоставом РККА. Но при внимательном анализе персонального списка жертв бросается в глаза большое количество среди них командиров и начальников опытных, с боевым стажем, с немалым военным (зачастую академическим) образованием, отмеченных боевыми наградами. Прошедшие огни и воды Гражданской войны, своими руками самоотверженно формировавшие и пестовавшие первые части и соединения молодой РККА, они знали себе цену и даже в условиях однопартийной диктатуры нередко на порученных им участках работы пытались проявлять определенную самостоятельность, инициативу, а иногда позволяли себе и критическое (с позиций здравого смысла) отношение к некоторым недостаточно продуманным велениям свыше.

Но ни одна диктатура с подобными попытками самоутверждения личности мириться не желает. Сквозь века дошел рассказ о сиракузском тиране, который наглядно показывал своему коллеге, как нужно обеспечивать спокойствие и порядок на подвластных землях. Гуляя по полю, он ножницами отстригал все колоски, которые «позволили себе» несколько возвыситься над общим уровнем. И поучал: вот так я поступаю со своим народом! Как только заведется какой-либо смутьян, горлодер, пытающийся говорить о нарушениях справедливости, и к нему начинают прислушиваться, так я сразу делаю его короче на голову. И опять все тихо, благопристойно. И в 1937–1938 гг. расправлялись с армией подобным же образом.

Тысячи командиров и политработников были исключены из ВКП(б), уволены из армии, а многие из них арестованы и расстреляны по обвинению в поддержке троцкизма, в связях с троцкистами, в троцкистских колебаниях и т. п. Известно, что Л.Д. Троцкий с 1918 г. по январь 1925 г. был народным комиссаром по военным и морским делам, председателем Реввоенсовета РСФСР (а затем – и СССР), членом Политбюро ЦК РКП (б). И все мало-мальски заметные командиры в Гражданскую войну и несколько лет после ее окончания как-то были связаны со своим наркомом, оценивались, назначались, награждались, выдвигались им или по его представлению. Так ведь можно было «привлечь» абсолютно каждого, кто только служил в Красной армии в те годы.

Прямо-таки тотальному разгрому подверглись ряды тех командиров, которые отличились в Гражданской войне и уже в первой половине 20-х годов были направлены для получения академического военного образования. В условиях острой внутрипартийной борьбы многие из слушателей по армейской привычке поддержали по некоторым вопросам своего наркома. И тем самым обрекли себя через 15 лет на позорную гибель. В целом, по сравнению с 1936 г., удельный вес комначсостава с высшим военным образованием снизился в 1940 г. более чем в два раза. Комсостав кадра с высшим образованием в 1940 г. составлял лишь 2,9 %, а запаса – всего 0,2 % общего числа ⁷⁴. По утверждению Н.С. Хрущева, «…почти полностью были уничтожены те командные кадры, которые получили какой-то опыт ведения войны в Испании и на Дальнем Востоке» ⁷⁵.

Volens-nolens приходится признать определенную долю истины в парадоксальном, на первый взгляд, суждении Ханны Арендт: «Нацистская политика отличалась от мер большевиков лишь постольку, поскольку первые своих выдающихся соотечественников не уничтожали» ⁷⁶.

Становление и тем более развитие военной науки, ее внедрение в строительство и жизнедеятельность РККА в силу целого ряда объективных и субъективных обстоятельств проходило с большим скрипом. Тем более был дорог каждый военный, кто мог внести свою лепту в это общее, абсолютно необходимое дело. А их как будто специально чуть ли не в первую очередь, как правило, выискивали и уничтожали. В 1965 г. Воениздат выпустил капитальный сборник в 48 печ. листов «Вопросы стратегии и оперативного искусства в советских военных трудах (1917–1940 гг.)». Содержание сборника убедительно доказывает, что в 20-е и 30-е годы всесторонней разработкой важнейших проблем оперативного искусства и стратегии усердно и успешно занималось значительное число командиров РККА. Но, увы! Почти все они оказались насильственно оторваны от этой работы. Многие годы провели на тюремных нарах А.В. Голубев, Г.С. Иссерсон, А.Б. Кадишев, Я.М. Фишман. Они все же вернулись на склоне лет. Я.Я. Алкснис, С.М. Белицкий, Н.Е. Какурин умерли в заключении. В основном же наиболее крупные специалисты по проблемам стратегии и оперативного искусства были в 1937–1940 гг. расстреляны. Среди них: Н.Е. Варфоломеев, И.И. Вацетис, А.И. Верховский, А.М. Вольпе, А.И. Егоров, Я.М. Жигур, И.С. Кутяков, С.А. Меженинов, Н.Н. Мовчин, А.А. Свечин, М.Н. Тухачевский, И.П. Уборевич, В.В. Фавицкий, Б.М. Фельдман, В.В. Хрипин, Р.П. Эйдеман.