1937. Трагедия Красной Армии

Одной из почти постоянных составляющих обвинительных заключений, а затем и приговоров было обвинение в диверсионно-вредительской деятельности. Обычно оно было совершенно голословным, никаких конкретных фактов не содержало. Но иногда его пытались подкрепить то ли фактами, то ли какими-то реальными, по мнению следователей и судей, действиями подсудимых. Например, в обвинительном заключении на бывшего заместителя начальника Главного Морского штаба РККФ флагмана 2-го ранга В.П. Калачева утверждалось, что Калачев по заданию начморси флагмана флота 1-го ранга В.М. Орлова и флагмана 1-го ранга И.М. Лудри «сорвал разработку программы кораблестроения, задержал разработку вопроса развертывания Тихоокеанского флота, составил нереальный план оргмероприятий и поддерживал вредительское строительство баз»¹⁵¹. В ходе дополнительной проверки это обвинение Калачева было опровергнуто заключениями Главного штаба Военно-Морского флота Министерства обороны СССР от 18 апреля и 13 мая 1955 г. Но тогда – 14 июня 1938 г. – Военной коллегии Верховного суда СССР был «недосуг» разбираться в доказательности, истинности тех или иных обвинений, и трое судей (Орлов, Преображенцев, Жагров) преспокойно приговорили Калачева к расстрелу. Реабилитирован посмертно 20 августа 1955 г.

Бывший начальник отдела артиллерийских баз Артуправления РККА комдив Ф.И. Ольшевский 9 декабря 1937 г. был признан Военной коллегией виновным в том, что якобы проводил вредительскую работу и создал на ряде складов диверсионные группы, которые готовили взрывы этих складов. Из дела видно, что все обвинения комдива основаны лишь на его «признательных» показаниях на предварительном следствии и в судебном заседании. Каких-либо других доказательств «преступной деятельности» комдива в материалах дела не имеется¹⁵². Командир 24-й кавдивизии комбриг П.И. Антонов той же коллегией признан виновным в том, что «проводил вредительство в дивизии по снабжению ее боеприпасами, приводил в негодное состояние оружие и выводил из строя конский состав»¹⁵³. Как это проделывал командир дивизии лично, уму непостижимо. А тогда он «признался» – и – расстрел.

Но Военная коллегия Верховного суда была способна и на большее. Так, бывшему начальнику АБТВ ХВО комбригу А.Е. Скулаченко она вменила то, что он якобы осенью 1936 г. осуществил диверсионный акт на складе АБТ-130, а в феврале 1937 г. готовил поджог мастерской¹⁵⁴. Ни больше ни меньше. И, конечно, расстрел. Бывший командир 85-го артполка полковник К.М. Чедиа 29 июля 1938 г. был судебным заседанием Военной коллегии Верхсуда СССР (Зарянов, Алексеев, Микляев) признан виновным в том, что он «портил материальную часть артиллерии полка, срывал строительство казарм и конюшен, выводил из строя конский состав и провел ряд других вредительских актов, направленных на срыв боевой подготовки полка»¹⁵⁵.

2 октября 1937 г. Военная коллегия Верховного суда СССР судила бывшего командира 122 сп 41 сд 7 ск полковника А.Д. Чебанова. Главное обвинение: участник антисоветского военно-фашистского заговора и диверсионно-вредительская деятельность. В приговоре суда по делу Чебанова указано, что по его заданию 9 августа 1937 г. был совершен диверсионно-бактериологический акт на пищевом блоке полка, в результате которого около 400 военнослужащих подверглись желудочно-кишечным заболеваниям. Казалось бы, совершенно дикое обвинение по отношению к командиру полка. Но на предварительном следствии командир полка, член ВКП(б) с 1918 г. Чебанов показал, что этот диверсионно-бактериологический акт он совершил. И не в одиночку, а по согласованию с командиром 41 сд комбригом Г.Д. Волковым и начподивом Гусаровым. Бред какой-то, скажет современный читатель. А тогда, в октябре 1937 г., Чебанов был осужден к расстрелу. В ходе проведенной в 1957 г. дополнительной проверки было установлено, что вспышка желудочно-кишечных заболеваний в 122 сп действительно имела место 9 августа 1937 г. Расследованием этого случая тогда же занималась специальная комиссия, которая дала заключение, что непосредственными виновниками этого «ЧП» явились повар-инструктор Токарчук, завпродскладом Кайдаш и медицинские работники, которые допустили выдачу для приготовления пищи недоброкачественного мяса. Из заключения этой комиссии усматривается также, что самого Чебанова в это время вообще не было в полку¹⁵⁶.