1939. Альянс, который не состоялся, и приближение Второй мировой войны

Обеды у Ванситтартов оказались не только веселыми, но и очень полезными. В компании часто бывал «Уинстон», и тогда разговор фокусировался на зарождающемся англо-советском сближении и его главной причине — быстро перевооружающейся нацистской Германии. Примерно с этого времени Черчилль стал выступать за более тесные англо-советские связи. У него были хорошие деловые и личные отношения с Ванситтартом, и «Ван» организовал в июне 1935 года тот самый обед, где Черчилль впервые встретился с советским послом. Они, по воспоминаниям Майского, встретились в «семейной» обстановке с Черчиллем, «который искал возможности со мной побеседовать». Двое мужчин во многом сошлись и стали видеться регулярно. Черчилль, который разделял взгляды Ванситтарта о необходимости установления лучших западно-советских отношений, стал советчиком Майского, и нельзя сказать, что его советы оказались плохи. Он неоднократно заявлял, что советская политика должна быть осторожной и терпеливой. Твердолобые тори не хотят кооперации с Советским Союзом, предупреждал Черчилль: они думают, что безопасность Запада может быть обеспечена соглашением с нацистской Германией в обмен на свободу германских действий на Востоке. Все это чепуха! — фыркал Черчилль. Гитлеровская Германия — «огромная, научно организованная военная машина с полудюжиной американских гангстеров во главе». Литвинов прав, европейский мир неделим: если Гитлер двинется на Восток, то в конце концов он все равно повернет на Запад, но тогда его будет гораздо труднее остановить. Англо-французские сторонники альянса с Советским Союзом в конечном итоге одержат верх, полагал Черчилль, но эта победа не придет в одночасье, в британской политике будет еще достаточно «зигзагов» (взлетов и падений). Советское правительство должно «запастись терпением и выдержкой». Но Красная армия должна вооружиться до зубов, потому что «наш общий враг у ворот». Тупая неприязнь приводит к тому, что прямого советского участия в большом антинацистском альянсе сразу достигнуть не удастся. Твердолобых нужно обойти, говорил Черчилль, но вся беда в том, что обойти их невозможно.¹⁶ В 1936 году Ванситтарт утратил большую часть того влияния, которое оказывал на британскую внешнюю политику. Его закат начался после того, как Италия осенью 1935 года, стремясь расширить свои североафриканские колонии, вторглась в Абиссинию (Эфиопию). Когда англо-французские планы щедрых территориальных уступок Италии просочились в прессу, министр иностранных дел сэр Сэмюэль Хор, только шесть месяцев находившийся на своем посту, был вынужден уйти в отставку. Часть вины была возложена и на Ванситтарта, а Италия, как один из ожидаемых участников союза против нацистской Германии, была вычеркнута из списков. Вскоре оттуда пришлось вычеркнуть и Советский Союз, потому что новый министр иностранных дел Энтони Иден положил конец сближению с Советами. «Я не доверяю [Советам], — говорил Иден, — и уверен, что в самой сердцевине их коренится ненависть ко всему, что так дорого нам».¹⁷ Доводы были привычными: Коминтерн, коммунистическая пропаганда, враждебное отношение Советов к Британской империи и вмешательство в британские внутренние дела. Я не хочу «исключительно доверительных отношений с Советами, — отмечал Иден. — Они должны быть корректными и все».¹⁸ Большинство тори, а тори и составляли большинство, потому что они контролировали британское правительство, были идеологами, которые принимали ленинскую концепцию о том, что социализм породила война, а следующая война распространит коммунизм до самого сердца Европы. Поэтому альянс с Советским Союзом против нацистской Германии был нежелателен.

5