1941-1945. Оболганная война

В итоге знаменитый план «Барбаросса» был сорван. Клещи замкнулись не в Смоленске, а в Минске. Юго-Западный фронт был окружен не на Правобережье, а на Левобережье Украины. Да, вначале мы потерпели поражение. Но, как верно отмечает А. В. Шубин, это было не всесокрушающее поражение. Считается, что в ином случае у немцев появлялся бы шанс начать наступление на Москву до осени. Конечно, столица бы сражалась, ее оборона была к этому готова. Но если бы город пал, по некоторым оценкам, под вопросом оказывалось бы политическое руководство Сталина.

В публицистике, посвященной событиям Второй мировой войны, нередко можно встретить миф о значительно лучшей подготовке офицерского состава германской армии в сравнении с советской. Отмечаются выдающийся немецкий педантизм, многократно всеми воспетый профессионализм, прусская военная традиция. Такое же мнение высказывается и о разведке нашего противника. Но ведь получается, что именно эти германские «гении» создали план «Барбаросса», который ни при каких обстоятельствах не мог привести к успеху. Кроме того, немецкая разведка сработала значительно хуже нашей, так как ей не удалось в полной мере оценить оборонный потенциал СССР и немцы вообще не знали, с чем им придется столкнуться.

В данном случае нам на руку сыграло и то, что Германия воспринимала СССР как азиатскую державу. Немцы не верили в то, что «степным варварам» окажется по силам создать передовую промышленность, что они могут быстро учиться, находясь в процессе перехода к городскому урбанистическому обществу. В том числе поэтому данные немецкой разведки зачастую оценивались неверно.

В контексте разговора о первых днях войны не могу не затронуть еще один вопрос, который приобрел особое звучание в последнее время и у нас, и на Украине. Широко муссируется такая точка зрения, что советские люди в принципе не хотели воевать за Сталина, за коммунистическое общество, за колхозы. И при первой же возможности предпочитали сдаться в плен, чтобы потом с оружием в руках, которое им предоставит Гитлер, сражаться с большевиками.

Как считает В. А. Невежин, это может быть отчасти верно для Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии. Но в целом для СССР нужно учитывать демографический аспект. Ведь всеобщая воинская обязанность была введена в 1939 году, и в армию призывались 18–20-летние граждане, которые просто не могли успеть возненавидеть советскую власть.

Историк М. И. Мельтюхов отмечает, что эта война частично скрывала в себе некие элементы гражданской войны: попытки сведения каких-то счетов – политических, этнических, да и просто на бытовом уровне. Нельзя забывать и о том, что немцы специально разжигали этническую ненависть между разными народами Советского Союза, что, кстати, до этого было опробовано в Югославии. Но, как оказалось, советское общество, за исключением регионов, недавно вошедших в состав СССР, не слишком поддавалось на подобные провокации.

Случаев массового перехода русских и белорусов на сторону врага зафиксировано не было. Хотя отдельные примеры антисоветских настроений, конечно же, имели место. Если брать Украину, то с продвижением на восток немецкая пропаганда вызывала все меньший отклик у украинского населения. Но, к примеру, крымские татары, сводя какие-то собственные местные счеты, могли обращаться в союзников Германии.

Свою роль в ситуации на захваченных землях сыграла и слабая урбанизация Советского Союза, поскольку сельское население меньше подвержено подобным пропагандистским призывам, чем горожане.

В общем, у немцев не нашлось тех лозунгов, которые бы привлекли на их сторону значительную часть советского населения на оккупированных территориях. Да и в 1941 году перед германским командованием такая задача не стояла.

Вместе с тем историк, директор Центра информационных и социологических программ Фонда исторической перспективы А. А. Музафаров обращает внимание на то, что в Советской армии, как и в целом в обществе, присутствовали как минимум три достаточно выраженные общественные группы.

Первая – это традиционное русское общество, которое получило воспитание, образование и понимание мира в досоветском прошлом. И это были необязательно люди, родившиеся до революции. Так, перепись населения 1937 года показала, что больше половины молодежи при рождении были крещены и считали себя верующими.

Вторая группа – советское общество, люди, которые росли и воспитывались уже в советское время и в советском духе. Это первые комсомольцы, поколение, очень хорошо описанное в советской художественной литературе. С этой прослойкой были связаны отдельные проблемы, заключавшиеся в том, что до середины 1930-х годов молодые люди получали воспитание и образование в духе мировой пролетарской республики, а потом зазвучали призывы о защите социалистического Отечества. Отсюда возникали иллюзии, что немецкие рабочие поднимутся и как один перейдут на сторону Красной армии, чего, конечно же, не произошло.

Третью, довольно многочисленную группу составляли люди, уже переставшие быть русскими, но не превратившиеся в советских.