1941-1945. Оболганная война

Первый неудачный штурм линии стал результатом плохой подготовки операции, недостаточного уровня взаимодействия между родами войск и отсутствия нормальной разведки. Однако к планированию нового штурма советское командование подошло по науке, в том числе изучив опыт западных стран во время Первой мировой войны. На Карельском перешейке было сосредоточено большое количество артиллерии, и войска вели просто ураганный огонь.

С тяжелыми условиями ведения операции связан еще один миф. Сильные морозы, снежный покров, обилие дотов, глубина минного покрытия, снайперские обстрелы – атаковать в такой ситуации едва ли сможет какая-либо армия. И во многом благодаря популяризации темы заградотрядов нашим кинематографом в обществе сложился некий стереотип: если наша армия успешно атакует, значит, обязательно сзади кто-то должен держать войска на прицеле пулемета.

Однако историки считают, что в ходе советско-финской войны, в частности при штурме линии Маннергейма, в Красной армии заградотрядов не было. Как и на любой войне, были случаи дезертирства, самострелов и показательных расстрелов.

Относительно же сложнейших климатических условий Б. К. Иринчеев предлагает обратить внимание на то, что первое декабрьское наступление состоялось при снежном покрове порядка 30 сантиметров и температуре не ниже минус 10 градусов. Морозы ударили в середине января, когда на Карельском перешейке активных боевых действий не велось, поскольку Красная армия готовилась к следующему штурму. Наиболее сложной погодной ситуацией стали оттепель с мокрым снегом и последовавшее резкое снижение температуры. Люди на передовой просыпались буквально в ледяном панцире.

Плюс ко всему финны обладали преимуществами в некоторых на первый взгляд незначительных аспектах. На вооружение армии Финляндии была принята лодочка-волокуша, в которую могли впрягаться несколько лыжников. С ее помощью финны перемещали по бездорожью, через снег тяжелые пулеметы, минометы, а также раненых. Кроме того, финские военные использовали рассчитанную на 12 человек палатку с печкой, что позволяло создать для солдат более комфортные условия. Лыжная подготовка у финнов была лучше, чем у советских войск. В общем, в определенном смысле эти небольшие преимущества стали серьезным ответом Красной армии, обладавшей значительным техническим превосходством.

Подводя итог, нельзя не затронуть вопрос освещения этой забытой войны в самой Финляндии, общество которой было действительно едино в своем желании оборонять страну. И советско-финская война до сих пор воспринимается как акт агрессии соседа, от которого финны отбились, понеся большие потери и утратив часть территории. Вторая мировая война и активное сотрудничество Финляндии с Германией расцениваются финляндским социумом как совершенно отдельная история.

Глава 6. Главное оружие победы. Июнь 1941 года

Долгое время после войны советская историческая наука избегала давать оценки по поводу количества имевшейся на вооружении СССР бронетехники, в частности танков. Писали буквально следующее: «Советские конструкторы еще до начала Великой Отечественной войны разработали новый образец среднего танка Т-34 и тяжелого танка КВ». Однако к производству этой техники приступили только в конце 1940 года, поэтому к началу сражений с фашистской Германией наши танковые войска имели эти модели в ограниченном количестве. Даже в специализированной литературе в то время не сообщалось ни о количестве танков в армии, ни о распределении их по механизированным корпусам.

По современным статистическим данным, Советский Союз на начало войны имел 24 300 танков. Это число упоминается и в книгах небезызвестного В. Суворова. На мой взгляд, вопрос соотношения сил бронетехники СССР и Германии заслуживает отдельного обсуждения. В книге Д. Шеина и А. Уланова «Порядок в танковых войсках? Куда пропали танки Сталина» приводятся донесения советской разведки. Предполагалось, что только одна Германия выставит на поле боя одновременно около 10 000 танков, а мощность немецкой бронетанковой промышленности оценивалась в 20 000 танков в год. Естественно, на фоне этого количества численность советского танкового парка уже перестает выглядеть такой значительной, тем более с учетом рассредоточенности нашей техники по всей огромной стране. Ведь мы нуждались в определенной концентрации своих сил как на Дальнем Востоке, так и в Средней Азии и Закавказье.

В итоге, как отмечает Д. Шеин, в наших западных округах насчитывалось около 14 000 танков. И отсюда возникает закономерный вопрос: были ли у Сталина достоверные сведения о реальной численности танковой группировки немцев?