1941, 22 июня

Заключение Тройственного пакта 27 сентября 1940 г. означало в тех конкретных условиях усиление японских кругов, выступающих за агрессию в южном направлении, т.е. против английских владений в Азии. В то же время следовало считаться и с тем, что в случае изменения международной обстановки, например, в случае нападения Германии на Советский Союз, Япония может оказать ей поддержку. Этот момент неоднократно подчеркивался ответственными руководителями японского правительства на секретных заседаниях.

Осенью 1940 г. и в начале 1941 г. советско-японские переговоры были продолжены. СССР выдвинул предложение подписать договор о нейтралитете при условии ликвидации японских нефтяных и угольных концессий на Северном Сахалине. В этом случае СССР обязывался компенсировать концессионеров и поставлять Японии сахалинскую нефть в течение 5 лет на обычных коммерческих условиях. Японское правительство согласилось обсудить проект договора, но отклонило предложение о ликвидации концессий.

Однако, несмотря на все трудности, советско-японские отношения уже входили в период временного урегулирования. Перспективы его улучшились после подписания во второй половине января 1941 г. протокола о продлении рыболовной конвенции до конца 1941 г. Определенное воздействие оказало на позицию Японии и неудачное начало японо-американских переговоров.

Вскоре после подписания Тройственного пакта японское правительство обратилось к правительству СССР с предложением заключить пакт о ненападении. Одновременно Япония просила Германию содействовать заключению пакта.

План, предложенный Риббентропом, был отклонен в ноябре 1940 г. советским правительством. Между тем сторонники направления японской агрессии на юг оказывали все большее влияние на японскую внешнюю политику и требовали с этой целью обеспечить безопасность японского тыла на севере, т.е. в северо-восточных районах Китая, граничащих с Советским Союзом и Монгольской Народной Республикой. Немалую роль сыграло то обстоятельство, что уроки Халхин-Гола еще не были забыты японской военщиной. Перспектива войны против СССР казалась куда более опасной, чем нападение на английские владения в Юго-Восточной Азии с учетом того, что Англия находилась в весьма тяжелом положении. 3 февраля 1941 г. на совместном заседании правительства и представителей военных кругов были одобрены «Принципы ведения переговоров с Германией, Италией и Советским Союзом». 12 марта японский министр иностранных дел Мацуока отбыл в Европу. Во время остановки в Москве Мацуока предложил Советскому правительству заключить пакт о ненападении. Напомним, что в 30-е годы Советский Союз неоднократно обращался к Японии с таким предложением, но тогда оно было отклонено Японией. В новой же обстановке Советский Союз не считал достаточным заключение лишь пакта о ненападении. Было важно заручиться нейтралитетом Японии на случай осложнений с Германией. Поэтому Советский Союз выдвинул контрпредложение: заключить договор о нейтралитете. 26 марта с этим предложением Мацуока и отправился в Берлин.

После издания директивы «Барбаросса» гитлеровская Германия стала оказывать давление на Японию с целью заставить ее занять позицию, которая бы благоприятствовала германским планам. Во второй половине января 1941 г. при встрече с Муссолини в Бергхофе Гитлер говорит о Японии, «чья свобода действий ограничена Россией, точно так же как и Германии, которая должна держать на советской границе 80 дивизий в постоянной готовности на случай действий против России». Оценивая Японию как важный фактор борьбы с Англией и Соединенными Штатами, Гитлер не без умысла подчеркивал, что часть японских сил скована Советским Союзом.

Гитлер, принимая 3 февраля 1941 г. японского посла Курусу, явившегося к нему с прощальным визитом, сделал послу прозрачные намеки относительно возможного развития германо-советских отношений. «Нашими общими врагами, – говорил он, – являются две страны – Англия и Америка. Другая страна – Россия – не является врагом в данный момент, но представляет опасность для обоих государств (т. е. для Германии и Японии. – А. Н.). В данный момент в отношениях с Россией все в порядке. Германия верит этой стране, но 185 дивизий, которые Германия имеет в своем распоряжении, обеспечивают ее безопасность лучше, чем это делают договоры. Таким образом, – заключил Гитлер, – интересы Германии и Японии абсолютно параллельны в трех направлениях».