1941: фатальная ошибка Генштаба

Но в то же время руководство Генштаба наверняка давало себе отчет, что они могли ошибиться как в оценке нужных немцам сил вторжения, так и при выявлении развернутых дивизий. Кроме того, немцы могли еще больше увеличить темп переброски. В связи с этим для подстраховки внесли «поправку» в сторону более раннего срока нападения. Поэтому 13 июня нарком обороны приказал войскам вторых эшелонов западных округов сосредоточиться в местах, указанных планом прикрытия, к совершенно конкретной дате – 1 июля 1941 г.!

Таким образом, 1 июля 1941 года – это вычисленный (с гарантированным запасом) Генштабом самый ранний срок немецкого нападения. (Забегая вперед: этой датой командование РККА руководствовалось вплоть до 18 июня.)

Следовательно, ошибка на восемь дней в сроках немецкого нападения – это технический просчет Наркомата обороны с Генштабом. Конкретные авторы этой ошибки – Тимошенко, Жуков, Мерецков, Ватутин, Василевский и Голиков.

Эта ошибка предопределила одну из важнейших причин поражений начального периода войны. Не успевая сосредоточиться, различные эшелоны Красной армии вступали в бой с вермахтом порознь, существенно уступая в численности его компактному первому стратегическому эшелону. Причем на главных направлениях превосходство немцев было подавляющим. В итоге они последовательно громили каждую новую волну советских войск, с которой вступали в соприкосновение, и шли дальше. Это отнюдь не единственная и даже не самая главная причина наших поражений летом сорок первого⁸⁶. Но даже при прочих равных условиях одного этого обстоятельства было уже достаточно для поражения в начальном периоде войны.

В этом месте еще раз отвлечемся по старому поводу. В главе I был доказан вывод о невозможности нападения СССР на Германию первым. Здесь его можно дополнить следующим моментом. Развертывание ВС СССР началось как ответная реакция на явно обозначившееся стратегическое развертывание вермахта у наших границ, а не до этого! Во-вторых, резервы округов («глубинные» корпуса и дивизии), следовало сосредоточить к 1 июля не у самой границы, а в 20–80 км от нее (один-три суточных перехода) и в соответствии с планом прикрытия начать строить там тыловой оборонительный рубеж, 50-процентная готовность которого намечалась на 4-е сутки строительства. Войска же резерва ГК и вовсе должны были полностью сосредоточиться к 10 июля еще восточнее, за 300–400 километров от границы! Это еще 7–10 дней только на переход до нее. Поэтому сосредоточенного «внезапного» удара не получалось даже теоретически.

Почему усугубили ошибку?

Итак, в ответ на сосредоточение вермахта у наших границ правительство СССР приняло решение о начале развертывания своих Вооруженных сил. Конкретные сроки и темпы устанавливали наркомат обороны и его Генштаб. Определив, что ранее 1 июля вермахт не успеет сосредоточить 180 требуемых для войны с Советским Союзом дивизий, командование РККА поверило, что имеет в своем распоряжении достаточно времени и вполне успеет привести Красную армию в полную боевую готовность. Поэтому наркомат обороны в мае-июне сосредоточивал войска низкими темпами, не торопясь, чтобы переброска не бросалась в глаза сторонним наблюдателям.

Такую уверенность усиливало непонимание особенностей начала современной войны с немцами (о чем мы еще поговорим). Но в дополнение к этому в самый ответственный момент специалисты Генштаба и разведки будто по заказу допустили еще одну серьезную ошибку, которая помогла руководству НКО еще больше утвердиться в своем заблуждении о позднем сроке начала войны.

С 15 по 31 мая немцы реально перебросили к нашим границам тринадцать соединений. Но Генштаб РККА оценил рост их численности за тот период всего на три дивизии (см. табл. 4)! Получалось, что немцы резко снизили скорость наращивания своей группировки. А с такими темпами им не только к 1 июля, но и к августу не успеть. Следовательно, советская сторона получила еще больший запас времени и у нее нет причин торопиться с развертыванием!