1941 год (СИ)

— Подполковник ни письменно, ни устно меня об этом не информировал. Он ничего не говорил о возможном вашем, майор, появлении в зоне действия моей диверсионно-подрывной группы! Так что не могли бы вы для прояснения ситуации, показать мне свои документы.

— С удовольствием, капитан! Вот мои документы, я их заранее для вас подготовил! Так как, господин капитан Картинг, другой встречи я от вас попросту не ожидал. Кстати, для вашей информации, в штабе Валли 2 меня заранее об этом предупредили!

С этими словами майор Вальдемар Косински протянул капитану Леопольду Картингу небольшой листок бумаги красноватого цвета с фотографией, с типографским текстом, отдельные места которого были заполнены словами, написанными перьевой ручкой. Леопольд Картинг долго всматривался в фотографию, приклеенную к справке об освобождении некого Якова Владимировича Костецкого, осужденного на десять лет за кражу государственного имущества. На фотографии было изображено лицо майора Вальдемара Косински, правда, сама фотокарточка получилась отвратительного качества.

Леопольд Картинг к этому времени уже хорошо знал о том, что у офицеров Абвера, работающих против Советского Союза, особым шиком считалось иметь такие справки об освобождении из тюремного заключения в качестве удостоверения личности. Пару раз, прочитав содержание фальшивой справки, капитан Картинг подумал о том, как ему бы стоило поступить в этом случае? Возмутиться, вернуть справку майору и потребовать настоящего удостоверения личности? Или принять эту шутку майора в качестве жеста дружбы и доброй воли?

Капитан Леопольд Картинг залихватски козырнул, и произнес:

— К вашим услугам, господин майор! Через минуту я освобожусь и буду полностью в вашем распоряжении. Тогда мы сможем и поговорить без свидетелей.

3

Как Иван Флоров, в принципе, и предполагал, разговор с капитаном Картингом не внес какой-либо большой ясности во все дела, что происходили в Лиде, накануне, и в первые дни начала войны! Картинг поддерживал связь только с одним Иваном Козловым, заместителем начальник областного НКВД, которого Абвер завербовал, примерно, пять лет назад. Через Козлова и шла вся информация, которой Картинг располагал, организуя действия своей спецгруппы. Словом, этот немецкий капитан диверсант, не смотря на свою силу и бычье здоровье, в принципе, оказался мелкой сошкой в Абвере. Он даже не знал причину того, почему его высшие командиры приказали найти и с пристрастием допросить двух девушек радисток.

Но Леопольд Картинг в разговоре мимоходом все же упомянул одну любопытную вещь, которая заинтересовала Косински. Оказывается, в районе Лиды до воссоединения Западной Белоруссии с Советским Союзом, активно работал агент секретной службы Великобритании. Но с приходом в этот регион советской власти армейские разведчики Вермахта потеряли следы этого агента! До сих пор неизвестно его настоящее имя, но достоянием Абвера стала информация о том, что он, возможно, был рижанином, а в Лиду часто наезжал по делам своей компании. Абверовцам, в частности, Картингу стало известно, что этому британскому агенту удалось в Лиде создать свою агентурную сеть, которая и по сей день поддерживает радиосвязь с Лондоном.

Пообедав с Леопольдом Картингом, Вальдемар Косински решил заскочить домой, встретиться и переговорить с Ниной и Светой, а затем вместе с Дмитрием Лукашевичем отправиться в лес, посмотреть, как партизаны готовят свою базу. Тем более, что Саша Мец перед своим отъездом, Ивану Фролову оставил подробную информацию по схронам, подготовленными НКВД для групп сопротивлений и для партизан. Два полных дня Александр занимался только тем, что объезжал эти схроны, проверяя их состояние.

Мец выяснил, что большинство из двенадцати схронов, заложенных НКВД, были разграблены местными крестьянами. Причем, крестьяне не трогали оружия в этих схронах, но они подчистую забирали хранившиеся там продукты и амуницию, особенно они прельщались красноармейской формой, сапогами и армейскими ботинками. Двумя схронами воспользовались диверсанты капитана Картинга, но и они в основном воспользовались одной только взрывчаткой, продуктами же питания спекулировали на крестьянских ярмарках и базарах. А вот оружие портили или уничтожали. Нетронутыми по настоящий момент остались всего лишь три схрона, но они располагались вдоль границы Лидской области с Литвой. Поэтому в лесу Фролов хотел договориться с Семеном Лукашевичем, отцом Дмитрия, об организации двух экспедиций к схронам. По его мнению, было бы неплохо три не тронутых схрона оставить до худших времен, а вот оружие собрать в разграбленных крестьянами схронах. Все это оружие привезти на партизанскую базу, так как Фролов предполагал, что в скором времени его партизанский отряд должен сильно пополниться.

Когда Иван появился в доме, то Нина работала на радиопередатчике, пустить в помещение радиостудии Ивана Фролова она категорически отказалась, через запертую дверь нагло заявив: