1941 год (СИ)

Прямо с плеча Фролов пять раз выстрелил из своей снайперской винтовки. Пять мужиков остались лежать в траве, всем пятерым пули пробили головы! Быстро перезарядив винтовку, Иван Фролов снова расстрелял обойму, новые пять полицаев тоже не поднялись с земли. Полицейские были очень пьяны, но не смотря на это, среди них нашлись и такие мужики, чьи головные мозги еще работали, соображали! Они же первыми догадались, что их сейчас расстреливает вражеский снайпер. Эти мужики нерешительно затоптались на месте, вскоре к ним присоединились и другие, которым мало чего соображали, им море сейчас все еще было море по колено!

Командир полицейских мгновенно сообразил, что, если его полицейские застопорятся, то он больше уже не сумеет поднять их в атаку! Он высунулся из-за сосны и зло прокричал своим матерщинникам:

— Братцы, не останавливайтесь, идете вперед! Заворачивайте свои фланги! Берите в захват этого вражеского снайпера! Он один, а один — в поле не воин!

Но в этот момент пуля Ивана Фролова попала ему в глаз, полицейский умер, так и не закончив своей фразы!

Глава 5

1

Иван Фролов, наверное, уже в десятый раз обходил поле только что закончившегося боя, среди убитых диверсантов он все еще пытался разыскать тело капитана Леопольда Картинга. Но все его поиски завершались неудачей, убитых диверсантов оказалось слишком много, но тела капитана среди них не было. К слову сказать, никто из этих диверсантов живыми так и не сдались в плен, Фролов, честно говоря, пока еще не понимал, было ли это проявлением массового героизма со стороны немцев или же над немцами довлело какое-то проклятие в этой связи, повлиявшее на такое их отношение к плену. Ведь, когда диверсанты были атакованы с тыла группой сержанта Олейникова, а с фронта — группой лейтенанта Домбровского, то они оказали довольно-таки вялое сопротивление! Бой после этих неожиданных атак закончился практически мгновенно, начался простой отстрел этих хваленых немецких спецназовцев, но в плен немцы так и не сдавались. Они предпочитали раскусывать ампулы с цианидом, зашитые в воротнички их одежды!

С полицейскими все было ясно и понятно, их всех или перестреляли, или они дребезги пьяными попали к партизанам в плен, сейчас они лежали вон в тех кустах, приходили в себя и трезвели. Иван остановился и посмотрел в сторону пленных полицейских, сейчас они притихли. Они больше уже не буянили, не пытались выяснять отношения с ястребками. Почесав затылок, Фролов продолжил свою грязную одежду, он продолжил обыскивать трупов немцев, пытаясь выяснить, что же с ними было не так, почему не стали сдаваться в плен?! Почему сорок два немцами выбрали добровольную смерть, отказавшись поднять руки и сдаться в плен? Да и такого, чтобы погибли все члены диверсионно-подрывной группы, такого еще на памяти Фролова еще не случалось. Он не понимал, как небольшая группа в двадцать пять неопытных в военном деле ястребков сумела покончить с такой большой группой профессионалов военного дела. Эти диверсанты имели специфическую, но все же военную подготовку! Поэтому Иван Фролов решил, как бы это было ему неприятно, продолжить осмотр и тщательный обыск тела каждого убитого немца диверсанта.

Занимаясь трупами, Фролов не выпускал из своего поля зрения все то, что происходило вокруг него! Иван хорошо видел, что назначенный им командир партизанского отряда Семен Лукашевич занимался только своим раненым сыном, от него он ни на шаг не отходил. Поэтому как-то само собой получилось так, что ястребки все чаще и чаще со своими вопросами обращались к лейтенанту Леве Домбровскому, который как бы стал временно исполняющим обязанности командира партизанского отряда. Он был повсюду, старался разобраться в каждом возникающем вопросе или проблеме, одним словом, этот могучий лейтенант принял ястребков под свое крыло, принялся ими командовать.

Первым же делом лейтенант Домбровский приказал собрать все оружие, начать его складировать прямо на дороге. Он также приказал, захваченных в плен полицейских собрать в одном месте, приставив к ним караул из своих красноармейцев и ястребков. Двум тяжелораненым немцам, которые, видимо, из-за своего состояния не смогли принять ампул с ядом, Домбровский представил двух девчонок санитарок. Но они ничем не могли помочь этим немцам, а только сидели рядом с ними и из-за присущей женщинам жалости пытались смягчить их страдания, накладывая мокрый компресс на их лбы, прямо-таки раскаленные от внутреннего жара. Немцы одной ногой уже были в могиле, их ранения в грудь и живот не оставляли никакого сомнения в том исходе, который их ожидал!

Незадолго до этого момента Фролов попытался получить от этих раненых немцев хоть какую-нибудь полезную информацию. Он своим зондом залез в их сознание и практически тут же его покинул. Информация, содержавшаяся в их разумах, была обширна, но она мало его интересовала. Поэтому Иван эту информацию записал на отдельный носитель в своем разуме и до поры до времени убрал ее на полку не столь активной информации, чтобы несколько позднее с ней разобраться.