1941 год (СИ)

Когда солнце начало расти, поднимаясь над горизонтом, «Юнкерс Ф-13» развернулся на месте, а затем бодро побежал по некошеной траве. Разбег у самолета получился небольшим, пробежав всего метров триста — четыреста, он начал набирать высоту. Машка спала, когда Вальдемар устроился на сиденье рядом с ней, то она попросту перекатилась к нему в объятия. Чему-то улыбнулась, но свои глаза так и не открыла. За штурвалом сидел Андреас Хоффман, набрав высоту в три тысячи метров, он самолет перевел в горизонтальный полет, держа курс на запад! Андреас лениво вращал штурвал то в левую, то в правую стороны, затем пилот что-то поискал справа от себя, видимо, автопилот! Это нововведение только-только начало завоевывать гражданскую авиацию Европы. Самолет продолжал лететь, довольно урча своим двигателем, Андреас закрыл глаза и удобнее устроился за штурвалом, чтобы немного подремать.

Вальдемар устроился на заднем сиденье пассажирского салона самолета, на его коленях спала и не просыпалась Машка. Она устроилась таким образом, чтобы у Ивана всегда под рукой была бы ее грудь и спина для ласки. Оказывается, эта девчонка сходила с ума, когда рука Ивана бродила по ее спине, опускаясь к бедрам. Лаская свою любовь, Иван не заметил, как и сам задремал. После чего полет превратился в череду сна, время от времени прерываемого активностью того или иного пилота, неудовольствием Машки, когда его рука замирала на одном месте ее тела или посадкой для заправки в Минске.

А затем произошло непонятное происшествие! В середине своего очередного сна, Иван вдруг услышал громкий крик второго пилота Бэзила. Он приоткрыл глаза, увидел, как тот мельтешится за штурвалом самолета, одновременно рукой показывая в правое боковое стекло своей пилотской кабины. Ничего не соображающий Иван машинально перевел свой взгляд в том направлении и обомлел. Он увидел темный силуэт, очень похожий на истребитель с четырьмя яркими звездочками по бокам. В этот момент в голове Ивана прорезался звук, а в этом звуке он услышал крик Бэзила:

— Немцы, немецкие истребители атакуют нас, но как они оказались над территорией Советского Союза?!

Послышался непонятный треск, и стекло кабины пилотов окрасилось в красный цвет. Проснувшийся Андреас поднял голову с сиденья, некоторое время он мотал головой из стороны в сторону, видимо, пытался сообразить, что происходит с самолетом. Иван Фролов в этой непонятной ситуации успел только свою Машку, начавшую открывать свои большие глазища, схватить в охапку и сильно прижать к себе. Снова послышались какие-то непонятные хлопки. Самолет вошел в пике, не смотря на то, что Андреас его штурвал полностью вытянул на себя. В окно салона со своей стороны Иван Фролов увидел, как «Юнкерс Ф-13» еще некоторое время скользил над кронами деревьев. Затем под крыльями мелькнуло свободное пространство от деревьев, это там внизу пролегало русло какой-то не очень большой речушки. И самолет врезался в деревья, росшие на другом ее берегу. Первым отлетело право крыло, он осталось где-то позади самолета. От ударов левым крылом самолета об деревья, Андреас Хоффман вылетел в окно пилотской кабины. Последнее, что Иван запомнил, так это был мощный удар фюзеляжа самолета обо что-то очень крепкое.

Иван Фролов потерял сознание!

Фролов открыл глаза и прямо перед собой увидел чью-то руку с часами на запястье, часы показывали двенадцать часов тридцать одна минута. Видимо, это было точное время, когда произошла катастрофа с «Юнкерсом Ф-13».

Постепенно, по мере возвращения памяти к Ивану Фролову, он вспоминал о том, что эти часы были хронографом Кировского часового завода, изготовленными в прошлом году. Этот хронограф Вальдемару Косински подарил Анастас Иванович во время вчерашней короткой прощальной встречи. С большим трудом Ивану удалось совместить эти две фамилии, вспомнить, что Вальдемар Косински и Иван Фролов — это он, один и тот же человек Он пошевели рукой, чтобы на деле убедиться в том, что пришел к правильному умозаключению. Рука шевельнулась, но тут же от плеча к запястью по руке Ивана тут же пробежала сильная боль, он даже застонал. Испуганный этим обстоятельством Иван еще сильнее рванулся, чтобы освободиться от того, что на него сверху навалилось.

Он стоял на ногах, его сильно качало из стороны в сторону, но с каждой минутой амплитуда качаний его тела все уменьшалась и уменьшалась. Прояснилось зрение, минуту назад Иван практически ничего не видел, все вокруг него двоилось, как бы было вне фокуса. Дождавшись, когда восстановилось нормальное зрение Иван Фролов начал осматриваться вокруг, одновременно руками он ощупывал самого себя! С ним, в принципе, с его телом было все в порядке, только, по-прежнему, сильно болела левая рука. Видимо, она болела от какого-то удара! Всматриваясь в картину разрушений, в разбитый фюзеляж самолета, в остатки его крыльев и в какие-то непонятные самолетные обломки, валявшиеся тут и там, вокруг него, Иван почувствовал, как депрессия начала тяжело на него наваливаться!