1941 год (СИ)

Разговор у них самих пошел не торопливый, время от времени они прерывали его большими глотками хорошо сваренного пива. В какой-то момент вокруг них вдруг начала твориться непонятная суматоху. Сашка осмотрел станционный бар, кивком головы показал на большую группу людей, которая зашла в бар, видимо, из-за желания пропустить по сто граммов водки, и негромко произнес:

— Местное железнодорожное начальство. Я бы этих гадов всех бы к стенке поставил!

На вопросительный взгляд Ивана нехотя Мец пояснил:

— Сегодня из Москвы прибыл целый эшелон новеньких тяжелых танков «Климент Ворошилов 2». Так эти неучи один танк прямо с платформы уронили на пути. А танк настолько тяжелый, что его нечем поднять или подковырнуть, чтобы поставить на гусеницы. Вот они целый день пробегали, каждую минуту за советом перезванивая в Москву. Остальные танки стоят, по-прежнему, на платформе, их теперь боятся коснуться! А перевернутый танк и лежит на рельсах, его нечем поднять. Ты понимаешь, Ваня, этот танк такой большой и здоровый, он на поле боя этим немцам такого бы показал, что они от него улепетывали подобру душу, а он сейчас лежит себе на боку и никто с ним ничего не может сделать!

Парни почти уже собрались пойти к месту аварии, чтобы вместе со всеми принять участие в обсуждении инцидента, но в этот момент на вокзал приехало руководство местного отделения НКВД. Впереди группы шагал высокий человек пожилого возраста. Он шел, не смотря по сторонам, а его сопровождающие работники НКВД чуть ли не вприпрыжку бежали за ним.

— Капитан госбезопасности Аркадий Иванович Велихов, начальник местного отделения НКВД. Я бы сказал, что он самая большая сволочь, а не человек. За решетку и надолго может бросить любого человека, который покурил не в том, по его мнению, месте.

Санька Мец начал перечислять фамилии сотрудников НКВД, давая краткую характеристику и способностям и поведению. Вторым, вслед за капитаном Велиховым, шел пожилой человек в гражданском костюме.

— А это заместитель начальника местного отделения НКВД, тоже капитан Иван Анатольевич Козлов. Добрейший человек, совершеннейший антипод своего начальника. Но уж слишком много времени он болеет! Иногда по месяцам не выходит на работу. Но никогда не отказывает в помощи, если его попросить, то практически всегда идет на помощь. Не бесплатно, разумеется, когда речь заходит о таких, как мы с тобой, парнях! Ребята, сотрудники НКВД, которые шагают вслед за своим начальством, не имеют собственного мнения. Они выполняют толь то, что им приказывают!

— Саш, мне нужна твоя помощь! Пропала одна девчонка, которая имела отношение к этому отделению НКВД. Мне нужно ее срочно разыскать, может быть, ты ею судьбой поинтересуешься у капитана Козлова! У меня такое предчувствие, что она уже томится за решеткой у этих парней! Я готов заплатить за ее свободу!

— Ты, Иван, вероятно, имеешь в виду радистку Нину!

— Да, именно ее! А откуда ты слышал о ней?

— Примерно, год назад некий сержант милиции Синичкин, одновременно по совместительству стукач НКВД, свой глаз положил на один богатый дом. Он захотел его себе полностью заграбастать, но там временно проживала эта самая Нина. Я бы на ее месте уступил бы этому сержанту, а это девчонка начала себя в грудь бить, требовать справедливости, утверждая, что хозяин этот дом передал ей во владение, что теперь она его хозяйка.

— Так оно и есть, я этот дом передал в ее руки. Сегодня вернулся, Нины нигде нет, а от дома остались только рожки, да ножки. Все окна и двери выломаны, черепица с крыши сорвана, комнаты превращены в сортир! Но главное, я никак не могу найти самой Нины!

— А Нина, что твоя полюбовница, что ли?!

— Нет, Саня, мою любовь вчера убил тут один местный пай-мальчик, который вдруг решил мой самолет ограбить! Нина же со временем станет твоей радисткой помощницей. Из предыдущих разговоров с тобой, я хорошо помню о том, что ты великолепно знаешь немецкий язык. Так что начинай, Саша, готовиться к службе в частях СС. Начинай думать о своей легенде, а я подумаю о твоих документах.

— Но я же блатной, Ваня, я не имею права служить ни в какой армии! Итак, у нас начинаются сучьи войны, а ты мне говоришь о том, что я буду служить в войсках СС. Ведь, я же еврей?!

— Забудь обо всем этом малом, Саша, когда речь заходит о твоей родине!

3