1941. Козырная карта вождя. Почему Сталин не боялся нападения Гитлера?

Пришлось приводить в действие план «Б» и подсылать к Троцкому аристократа Меркадера с ледорубом. Впрочем, когда Троцкий читал принесённую товарищем Рамоном статью, он слегка повернул голову и удар не стал смертельным. «Представьте,– признавался Меркадер впоследствии, обедая с Судоплатовым и Эйтингоном в начале 1969 года в московском ресторане Дома литераторов ( прим. автора: том самом – из «Мастера и Маргариты»), – ведь я прошёл партизанскую войну и заколол ножом часового на мосту во время гражданской войны в Испании, но крик Троцкого меня буквально парализовал» (там же, с. 121). Тут, конечно, сбежались жена и охранники и не дали красному аристократу воспользоваться пистолетом. Но – слава коммунизму! – Троцкий таки скончался на следующий день в больнице. Схваченный Меркадер, как и было условлено, поведал полиции версию о том, что убил главного сталинского врага из-за ревности, пристрастия убиенного к средствам, пожертвованным «на дело» и... потому что «Троцкий пытался уговорить войти в международную террористическую организацию, ставившую своей целью убийство Сталина и других советских руководителей» (там же). Последняя подробность в очередной раз говорит о весьма своеобразном чувстве юмора «верного последователя Ленина»...

Подлинное имя Рамона Меркадера, действовавшего под именем канадского бизнесмена Фрэнка Джексона, стало известно лишь через шесть лет – когда в 1946 году на Запад сбежал очередной коммунист-интернационалист, приходившийся, кстати, родственником Фиделю Кастро. Меркадер так никогда и не признался, что убил Троцкого по приказу советских спецслужб: он всегда подчёркивал личные мотивы содеянного. Финал истории: отсидев двадцать лет, он прибыл в СССР, где его наградили Звездой Героя и назначили... старшим научным сотрудником Института марксизма-ленинизма в Москве, дав ему генеральскую пенсию и четырёхкомнатную квартиру. В середине 70-х товарищ Рамон переехал на Кубу, где стал советником Фиделя Кастро: уж и не знаю, какого рода советы он мог давать кубинским товарищам – как пользоваться ледорубом?.. Там он и скончался в 1978 году. Тело его было тайно доставлено в Москву и похоронено на Кунцевском кладбище под именем Героя Советского Союза Лопеса Рамона Ивановича.

Важно привести и следующее свидетельство бывшего главного диверсанта НКВД: «все тайные ликвидации... политических противников Сталина, Молотова, Хрущёва в 1930–1950 годах осуществлялись по приказу правительства... Практика тайных ликвидаций политических противников и агентов-двойников была неприятным, но неизбежным атрибутом «холодной войны» и авторитарного правления. Она регламентировалась специальным решением не партийных органов, а правительства, объявленного в приказах как по линии органов Госбезопасности, так и военной разведки» (там же, с. 451). Иными словами, Судоплатов даёт понять, что, скажем, для ликвидации Троцкого ему было недостаточно устного приказа вождя, а потребовалась бумага, подписанная Молотовым (являвшимся в то время официальным главой этого самого правительства). Уж и не знаю, нашёл ли кто-нибудь следы подобного документа в Особой папке, но тот же Судоплатов упомянул о том, что, помимо НКВД, Разведупра (военная разведка) и Коминтерна, в СССР существовала ещё одна спецслужба – «так называемая спецслужба при председателе Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б)» (там же, с. 395).

«История этого самостоятельного разведывательного подразделения, – делится совершенно секретной информацией П. Судоплатов, – существовавшего при руководстве советского правительства в 1930–1950-х годах, остаётся своеобразным «белым пятном» в нашей истории. Однако отдельные факты и ссылки в ряде документов на существование других разведывательных органов, помимо военной разведки и НКВД—НКГБ, подтверждают его существование» (там же, с. 396). Откуда Судоплатов вообще узнал о его существовании? Он, в частности, упоминает о том, что его доверенный подручный – непосредственный организатор убийства Троцкого Эйтингон – «координировал действия» с «её сотрудниками» в ходе тайных операций в китайской провинции Синьцзян против восставших казахов и уйгуров. «Поручение, – свидетельствует Судоплатов, – было настолько секретным, что я был проинформирован о нём как непосредственный начальник Эйтингона лишь в самых общих чертах...» Координация эта осуществлялась через «работника аппарата Сталина», у которого в Китае имелась тайная сеть агентов (там же).