1941. На главном направлении

Но И.С. Конев, только что назначенный командующим фронтом, так и не решился на самостоятельные действия, чтобы усилить оборону на стыке 30-й и 19-й армий в огневом отношении (на большее времени уже не оставалось). К сожалению, в 1941 г. наши командующие фронтами и армиями, выдвинутые на высокие посты после чистки 1937–1938 гг., в большинстве своем не имели достаточного боевого опыта. К этому можно добавить их неумение (и нежелание) отстаивать свое мнение перед высоким начальством и боязнь проявлять инициативу. Вред, нанесенный репрессиями, заключался не только в снижении уровня подготовки кадров, но и в нагнетании атмосферы страха и неуверенности среди командного состава. Действия с постоянной оглядкой «на прокурора» лишало их возможности своевременно реагировать на резкие изменения обстановки, принимать необходимые решения. Так, Конев уже в ходе операции, видя, что противник прорвал оборону фронта и успешно осуществляет свой замысел на окружение, не решился на усиление угрожаемого направления за счет пассивных участков. Только 4 октября он решился попросить у Сталина разрешения на отвод войск фронта. Опоздание с отводом войск на подготовленный Ржевско-Вяземский рубеж привело к катастрофе.

Не случайно во втором томе Военной энциклопедии издания 1994 года отмечено:

«Неудачный исход Вяземской [оборонительной] операции обусловлен тем, что советское командование не сумело правильно определить направления главных ударов противника и сосредоточить на них основные силы и средства. Командующие фронтами (Конев и Буденный) в ходе операции не осуществляли маневр войсками на угрожаемые направления, не руководили их отходом и действиями окруженных войск».

Интерес читателей, несомненно, вызовет описание боевых действий 20-й и 24-й армий, окруженных юго-западнее Вязьмы, о которых известно намного меньше, нежели о войсках 19-й армии. Сохранились лишь немногие донесения, принятые штабом Западного фронта и Генштабом (главным образом шифровки). Но они не рассекречены до сих пор. Между тем, в сводке ОКХ за 11.10.1941 г. отмечалось, что «русские продолжают ожесточенные попытки прорыва, главный удар наносится южнее Вязьмы». И это понятно: в составе 20-й и бывшей 16-й армий действовали вполне боеспособные соединения, почти не имевшие потерь до начала отхода. О подробностях боев в окружении удалось узнать из документов разгромленного вермахта, которые свидетельствуют о настойчивых попытках прорыва наших войск из окружения, для отражения которых немцам потребовались значительные силы.

На основе новых данных удалось уточнить также характер действий соединений М.Ф Лукина, когда они после неудачи прорыва у Богородицкое повернули на юг на соединение с войсками 20-й армии. Существует мнение, основанное на «отредактированной» статье Лукина, что он якобы приказал выходить на юг «отдельными группами». Это выражение ошибочно перенесено из статьи Конева в Военно-историческом журнале и противоречит фактам. Согласно докладу бывшего начальника оперативного отдела 19-й армии полковника Маслова, вышедшего из окружения, части и соединения армии (пусть и ослабленные потерями), начали движение по трем маршрутам под командой своих командиров. Факты говорят о том, что их действия при преодолении немецких заслонов у автострады Минск – Москва и в дальнейшем были согласованы между собой.

Это следует из записей из журнала боевых действий 87-й пд (полученного автором от родных убитого унтер-офицера этой дивизии). А также из доклада бывшего начальника штаба 4-й армии генерал-лейтенанта Г. Блюментрита, который находясь с 31 мая 1945 г. в плену у американцев, в 1952 г. решил поделиться с ними своим опытом трудной войны с русскими. На схеме из дневника генерала подробно, с указанием времени показан прорыв крупных сил 19-й армии, которые вышли в тыл соединениям 7-го ак противника. Их удалось остановить на глубине 12 км совместными усилиями двух дивизий. Кстати, именно на направлении прорыва при зачистке немцами местности у д. Ленкино 14.10.1941 г. и был взят в плен тяжелораненый командующий 19-й армией генерал М.Ф. Лукин. Превознося победу своих войск под Вязьмой, генерал Г. Блюментрит невольно оставил нам свидетельства непреклонности и стойкости наших солдат и офицеров, их мужества и самопожертвования при выполнении воинского долга в тяжелейшей обстановке окружения.