1941. На главном направлении

Одновременно с наращиванием производства вооружений в Красной армии проводилась большая работа по поиску наиболее эффективных способов и методов ведения военных действий. Заметный вклад в этом отношении внес грамотный и энергичный теоретик и практик военного дела В.К. Триандафиллов[6], выдвинутый М.В. Фрунзе в 1924 г. на ответственейший пост начальника оперативного отдела Штаба РККА. В своих статьях Триандафиллов на основе обобщения опыта Первой мировой и Гражданской войн разработал практические рекомендации по строительству и модернизации Красной армии. Он ещё в 1929 г. в книге «Характер операций современных армий» наметил перспективы развития оперативного искусства и теоретически обосновал теорию «глубокой операции». Её сущность заключалась в прорыве обороны противника сразу на нескольких направлениях на всю её глубину и дальнейшего развития успеха путем ввода в прорыв массы подвижных войск – танков, мотопехоты и конницы. Их действия с выходом на оперативный простор должна была поддерживать авиация, при этом в тылу противника планировалась высадка воздушных десантов с целью разгрома его резервов. Это должно было обеспечить высокие темпы наступления – до 15 км в сутки и большую глубину операции – 150–200 км, что не позволяло противнику организовать эффективное противодействие наступающим войскам.

За период 1930–1933 гг. в СССР удалось изготовить 9224 самолета (и военных и гражданских)[7] и 7865 танков и танкеток[8]. Возникла необходимость создания крупных авиационных и танковых частей и соединений. Единомышленник Триандафиллова заместитель начальника Управления механизации и моторизации РККА К.Б. Калиновский[9], разработал положение об использовании групп средних и тяжелых танков для решения самостоятельных задач при развитии успеха в глубине вражеской обороны. Будучи хорошо знакомым с немецкими теоретическими разработками в танковой школе «Кама», он использовал их при обосновании создания крупных механизированных соединений в Красной армии. По его инициативе в мае 1930 г. была создана первая механизированная бригада. К сожалению, 12 июля 1931 года В.К. Триандафиллов и К.Б. Калиновский погибли в авиационной катастрофе: неподалеку от Москвы их самолет, летевший на малой высоте, в тумане зацепился за деревья. Осенью 1932 г. были сформированы два механизированных корпуса, каждый в составе двух механизированных и одной стрелково-пулеметной бригады. В состав корпуса входили также разведывательный, химический и саперный батальоны, батальон связи, зенитно-артиллерийский дивизион, рота регулирования и техническая база[10].

Советское руководство было уверено в неизбежности близкой войны. Новый мобилизационный план на завершавший первую пятилетку 1933 год предусматривал полуторный (по сравнению с прежними наметками) рост армии военного времени. Её состав планировалось довести до 150 стрелковых и 22 кавалерийских дивизий, двух мехкорпусов и 10 мехбригад, в которых числилось 4467 тыс. человек, 20 073 орудий, 8463 танков и танкеток, 979 бронемашин и 3740 боевых самолетов. Согласно принятой в 1932 г. «Танковой программе», только за первый год войны предусматривалось произвести 13 800 малых и 2000 средних танков, а также 15 000 танкеток[11]. В марте 1935 г. штатная численность Красной армии мирного времени впервые превысила миллион человек.

К 1938 г. Штаб РККА планировал иметь достаточные индустриальные мощности для выпуска только в течение первого года войны 74 тыс. самолетов, 85 тыс. танков и 40 тыс. танкеток. Эти показатели намного превышали предложенные Тухачевским, к тому времени уже расстрелянным.

Но на этот раз Ворошилов был согласен с такими поистине астрономическими цифрами.

Советский Союз не на шутку готовился воевать со всеми своими ближайшими соседями, которые зачислялись в потенциальные члены антисоветской коалиции. О каких-либо союзниках даже и речи не было. К «вероятным ближайшим противникам» Советского Союза были отнесены все без исключения соседние с ним страны Запада, а также Ближнего, Среднего и Дальнего Востока. Согласно расчетам, только Польша, Румыния, Финляндия, Латвия, Литва и Эстония в 1938 г. могли развернуть армии, насчитывавшие в общей сложности до 3,4 млн. человек, 3000 самолетов и 2800 танков. Прогнозировалось, что соседние государства на Западе, Юге и Дальнем Востоке смогут выставить против СССР в 1938 г. 122 пехотные и пять кавалерийских дивизий, семь пехотных и 24 кавалерийские бригады, в которых будут числиться 6,9 млн. человек, 6600 самолетов и 6000 танков[12]. Устрашающие цифры не имели ни малейшего отношения к действительности, но именно ими обосновывались реальные планы развития Красной армии на вторую пятилетку.