1941: неизбежный реванш СССР

Намного бόльшими, чем у рейха, были и наши людские ресурсы, хотя надо помнить, что, с одной стороны, не один десяток миллионов советских граждан длительное время находился на оккупированной территории, а с другой стороны, в распоряжении рейха было все население континентальной Европы плюс «восточные рабочие» из оккупированных областей СССР. Это уравнивало возможности, но преимущество имели все же мы, в том числе и потому, что производственная эффективность и трудовой энтузиазм токаря-«остарбайтера» на заводе Круппа и токаря-стахановца в советском Танкограде были, конечно, несоизмеримы.

Во внешнеполитическом и военно-политическом отношении Гитлер с самого начала войны с СССР тоже оказывался в проигрышном положении. Начав войну с нами, он не приобрел ни одного реально нового союзника – финны были настроены против СССР изначально и жаждали реванша после поражения 1940 года, итальянцы, румыны и венгры и до 22 июня 1941 года находились на положении сателлитов рейха.

Зато СССР, оказавшись жертвой агрессии, сразу же приобрел не только моральное преимущество и поддержку всех антинацистских и антигерманских сил в мире, но и быстро вошел в число официальных союзников Англии и США. При этом главный расчет немцев на вовлечение в войну против СССР Японии не оправдался.

Не был выигрышным для Германии и геополитический фактор. Логичная для Германии (как, впрочем, и для России) геополитическая парадигма – это тройственный блок «Германия – Россия – Япония». Напав на Россию, Гитлер исключил для себя возможность использования всех выгод такого блока, зато оказался в той заведомо проигрышной ситуации, от которой немцев всячески предостерегал еще Бисмарк, – в ситуации войны на два фронта.

Не учел Гитлер и геополитического коварства англосаксов. Сегодня известен ряд сходных высказываний, не оставляющих на сей счет никаких сомнений, начиная со знаменитой формулы сенатора Трумэна: «Надо помогать немцам против русских и русским против немцев до тех пор, пока они друг друга взаимно не обессилят». Но чего другого могли ожидать немцы и русские от тех, кто давно рассматривал мир как «Великую шахматную доску»?

В августе 1939 года в санкционированной самим же Гитлером записке германского аусамта (МИДа) советскому наркомату иностранных дел, направленной в Москву в рамках подготовки пакта Молотова – Риббентропа, был дан прекрасный ретроспективный обзор геополитической ситуации и было сказано, что внешние силы всегда были рады столкнуть две наши державы. Тем не менее Гитлер, вопреки обнаруженному им же пониманию сути проблемы, пошел на столкновение.

А ведь провокационная формула янки работала. Вначале они поощряли в тридцатые годы перевооружение Германии, без чего не могло быть новой крупной европейской войны… Затем они совместно с Лондоном провоцировали Гитлера против Сталина и Сталина против Гитлера… А когда Гитлер пошел на Восток и увяз там, англичане и американцы стали помогать России. Ничего иного от них Гитлер получить в итоге не мог, о чем уже говорилось. Гитлер, победивший Россию и тем неизмеримо укрепивший свою мощь, янки был не нужен.

В то же время Америке был опасен не столько большевизм, сколько взаимный союз России и Германии, исключающий их столкновение и, значит, исключающий давно запланированное возвышение США. Не нужны были Соединенным Штатам ни могучая Россия, ни могучий рейх. Так что русская авантюра фюрера была обречена на крах и с этой стороны.

Наконец, моральный фактор…

Наполеон определял соотношение морального и материального фактора на войне как три к одному. Однако такое соотношение было характерно, пожалуй, для времен Наполеона и войн типа первой русской Отечественной войны 1812 года. В начавшейся Великой Отечественной войне моральный фактор соотносился для советских людей с материальным фактором в еще более высокой пропорции! Даже в первые дни и недели войны, несмотря на все наши поражения и отступление.

С самого начала войны все знали, что советское руководство ни при каком развитии ситуации на капитуляцию не пойдет. При этом у Сталина и советских людей было на кого духовно опереться в прошлом. Лучшие военные вожди русского народа давно не только теоретически осмыслили значение морального духа войск, но и рассматривали его как один из реально действующих факторов победы.

Наполеон дал блестящую формулу, но что – еще до Наполеона не понимали значения морального фактора фельдмаршал Суворов и адмирал Ушаков? Или этого не понимал Петр Великий, бросивший в гущу русских войск при Полтаве свое пламенное: «Не за Петра, а за Отечество, Петру врученное»?

Одновременно с Наполеоном умело пользовался моральным оружием Кутузов, а после него – Ермолов, Корнилов, Нахимов… Кто-кто, а русские мощное значение морального фактора и моральной стойкости для обеспечения конечной победы сознавали исстари. Так уж нас учила наша история.