Гитлер не мог не понимать, что если он не разобьет в ближайшее время Англию, то не в 1942, так в 1943 году ему придется воевать еще и с Америкой, действующей на стороне Англии. И тогда могла повториться «польская» ситуация, но – уже в отношении рейха. В 1939 году Гитлер, вторгаясь в Польшу, рисковал всем, а Сталин без риска воспользовался плодами риска немцев и вернул себе исконные русские земли. Россия ударила по Польше, когда ее падение было предрешено успешным германским вторжением.
Не произойдет ли нечто подобное в том случае, когда в недалеком уже будущем объединенные англосаксы ударят по рейху? Не ударит ли Сталин в спину немцам тогда, когда их падение будет неизбежно предрешено вторжением на континент Англии и США? Возможность такой перспективы не могла Гитлера не волновать по вполне объективным соображениям.
Гитлер очень хотел лично встретиться со Сталиным, был готов принять его с максимальной пышностью в Берлине, однако в столицу рейха в ноябре 1940 года поехал, увы, лишь Молотов.
В 1998 году МИДом РФ был официально издан XXIII том многотомного издания еще семидесятых годов «Документы внешней политики СССР». Этот том назывался уже просто «Документы внешней политики. 1940 – 22 июня 1941» (книга 2-я, части 1 и 2)… «СССР» из названия выпал – видно, очень уж ненавистна была эта великая аббревиатура чинам из российского МИДа.
Так вот, в XXIII томе «ДВП» в книге 2-й, части 1-й, приведены официальные записи берлинских бесед Молотова с Гитлером, Риббентропом, Герингом в ноябре 1940 года… Это интереснейшее чтение, и из этих стенограмм виден совсем иной, чем нам его обычно показывают, фюрер. Скажем, 12 ноября 1940 года в первой беседе он говорил Молотову удивительно прозорливые и верные вещи! Просто процитирую русскую запись переводчиков В. Павлова и В. Богданова (стр. 44):
Имеется и немецкая запись переводчика Гитлера Шмидта, приведенная в сборнике документов и материалов «Оглашению подлежит. СССР – Германия. 1939–1941», изданном в 2004 году издательством «ТЕРРА – Книжный клуб» (составитель Ю. Фельштинский). Там на стр. 268–269 слова фюрера приведены несколько иначе: