1941. Пропущенный удар

В «Журнале боевых действий Западного фронта» зафиксировано, что шифрованное распоряжение о приведении войск в боевую готовность поступило в округ в 00 часов 45 минут 22 июня 1941 года, а в войска было передано без каких-либо изменений, только уже за подписью членов Военного совета ЗапОВО, в 2.25–2.35. Не явилось ли это результатом состоявшегося накануне разговора двух военачальников? Здесь можно только предположить, что войска округа, чтобы заранее не насторожить немцев, было решено поднять по боевой тревоге непосредственно перед ударом германских войск.

Но и это не удалось сделать. И вина за это лежит на высшем командном составе РККА (С.К. Тимошенко, Г.К. Жукове) и Западного Особого военного округа (Д.Г. Павлове, В.Е. Климовских), запоздалое распоряжение которых и поставило наши войска с момента нападения в крайне тяжелое положение, обернувшееся сотнями тысяч загубленных жизней, потерей огромной территории и больших материальных ценностей.

А события в Белоруссии продолжали развиваться следующим образом.

Около 23 часов 21 июня 1941 года генерал армии Г.К. Жуков по аппарату ВЧ предупредил начальников штабов западных военных округов: «Ожидать особых указаний!» Генерал Климовских доложил об этом генералу Д.Г. Павлову и приказал командующим и начальникам штабов 3, 10 и 4-й армий находиться в своих штабах. Никаких особых указаний им не давалось, кроме как «всем быть наготове»[256].

В час ночи 22 июня генералы Павлов, Климовских и член Военного совета округа, находясь в штабе, получили по ВЧ указание наркома обороны утром собрать начальников управлений и отделов и странное предупреждение: «…будьте поспокойнее и не паникуйте… ни на какую провокацию не идите»[257].

Согласно полученным из Москвы указаниям, генерал Павлов вызвал на связь командующих армиями, приказав им постоянно находиться на командных пунктах вместе с начальниками их штабов и оперативных отделов.

К сожалению, имеющиеся в архивах документы не дают возможности подробно разобраться в действиях руководящего состава армий ЗапОВО. Известно, что командующий 4-й армией генерал Коробков около часа ночи 22 июня под свою ответственность приказал разослать во все подчиненные соединения и отдельные части опечатанные «красные пакеты» с инструкциями о порядке действий по боевой тревоге, разработанными по плану прикрытия РП-4[258].

Эти документы хранились в штабе армии и не вручались командирам соединений потому, что не были утверждены округом. Но командиры корпусов и дивизий знали содержание документов, так как были участниками их составления на своих рубежах обороны.

Командующий 3-й армией генерал Кузнецов, вернувшийся поздно вечером 21 июня из поездки в район Августова, получив указание округа, вызвал в штаб всех офицеров полевого управления и политотдела армии. Во втором часу ночи командарм приказал командирам корпусов и дивизий постоянно находиться у телефонных аппаратов[259].

А сообщения о готовящемся нападении продолжали поступать и в ночь на 22 июня. Так, на участке 17-го погранотряда с сопредельной стороны, подвергая себя опасности быть убитым, границу перешел местный житель И.М. Бадзинский, который сообщил, что в 4 часа утра начнутся военные действия против Советского Союза[260]. Эта полученная тревожная информация была немедленно, без промедления доложена начальником погранотряда по инстанциям в вышестоящие штабы.

В подтверждение этого факта, начиная с 2 часов ночи 22 июня 1941 года, со всех застав и пограничных отрядов Белорусского пограничного округа в штабы дивизий, корпусов и армий прикрытия стали поступать тревожные доклады о выходе немецких войск непосредственно на рубежи атаки. Эти донесения без промедления передавались в штаб округа.

Получая тревожные сообщения с границы, генерал армии Павлов через оперативных дежурных повторно передал распоряжение в штабы армий прикрытия: «Вызвать в штаб командующих и начальников штабов армий и предупредить командиров корпусов. Ждать им у телефона»[261]. Кое-какие распоряжения в войска командующий округом до начала боевых действий успел отдать.

Так, командующий 3-й армией около двух часов ночи 22 июня по ВЧ получил приказ генерала Павлова: «Поднять войска по боевой тревоге, частям укрепленного района немедленно занять долговременные огневые точки и привести их в полную боевую готовность, по сигналу „Гроза“ ввести в действие план прикрытия госграницы»[262].

Одновременно командующий округом сообщил, что по секретным средствам связи идет передача важного документа (приказ НКО № 1 начал поступать в 3-ю армию около 3 часов утра, но в связи с нарушением связи получить полностью его так и не сумели), и предупредил, что, возможно, немцы готовят провокацию.

После этого разговора генерал Кузнецов приказал передать полученный текст приказа командирам корпусов и дивизий, немедленно вернуть артиллерийские и зенитные подразделения с учебных сборов к своим частям. Но к этому времени со многими соединениями армии связь уже была потеряна.