1941. «Сталинские соколы» против Люфтваффе

Как известно, с первых дней войны наши летчики начали наносить ответные удары по некоторым тыловым объектам неприятеля, например на территории Польши и Румынии. Прежде всего в дальних рейдах на данном операционном направлении участвовали бомбардировщики 22-й и 50-й ад ДД (они входили в 4-й авиакорпус полковника В.А. Судца, подчиненный Ставке ГК). Однако доля дальних вылетов была небольшой. Например, одна из наиболее укомплектованных хорошо подготовленными экипажами 22-я ад до конца июля 1941 г. выполнила 581 самолето-вылет, из них 26 вылетов днем и 81 вылет ночью были направлены на атаку тыловых объектов противника, а для разрушения мостов, железнодорожных узлов, аэродромов неприятеля (в сумме) был занаряжен всего 31 самолет [16]. Естественно, подобные задачи занимали незначительное место в общем объеме боевой работы нашей авиации в первые дни войны; дальние бомбардировщики, как и ближние, атаковали преимущественно войска противника.

Борьба за господство в воздухе и его завоевание на Юго-Западном направлении была важнейшей задачей соединений 5-го авиакорпуса, да и всего 4-го воздушного флота генерал полковника А. Лера (A. Loehr). Не только 22 июня, но и в последующие несколько дней многие истребители с мелкими бомбами в контейнерах и большинство бомбардировщиков непрерывно атаковали наши приграничные (и не только!) аэродромы, стремясь вывести из строя как можно больше техники. По мере того как советское командование смогло рассредоточить и замаскировать самолеты, интенсивность налетов сократилась; основная роль в решении указанной задачи прочно перешла к летчикам «мессершмиттов».

Значительных успехов им удалось добиться, прикрывая соединения 1-й танковой группы во время фронтового контрудара советских войск. За 25 июня немецкие летчики праздновали 30 побед. Следующим утром две группы из трех 3-й истребительной эскадры заняли аэродромы в непосредственной близости от района развернувшегося сражения в Луцке и Владимир-Волынском. Группа III/JG3 теперь базировалась там, где до войны стоял 89-й иап, на только что занятом немецкими танкистами аэродроме. Лишь один 9-й отряд совершил 5 групповых вылетов (стартовало 12 «мессершмиттов») и одержал 8 побед. Всего, по немецким данным, 26 июня было сбито 68 советских машин в воздушных боях и 5 — огнем зенитной артиллерии. Чаще всего жертвами вражеских «охотников» становились ДБ-3 — их сбили 26 [17]. По советским документам, потери составили 16 дальних бомбардировщиков [18].

Несмотря на недостаток наличных сил, командование люфтваффе непрерывно атаковало цели в нашем глубоком тылу, например, в районе Киева. Думается, для него было очень важно посеять панику, создать обстановку хаоса. По мере разворачивания встречного сражения в районе Луцка, Брод, Ровно бомбардировочные эскадры стали наносить все более сильные удары по нашим подвижным соединениям, прежде всего мехкорпусам, которые командование Красной Армии вводило в бой на данном направлении. Хотя основная роль в борьбе с советскими танками принадлежала противотанковой артиллерии, счета эскадр KG51, 54 и 55 увеличились на десятки бронированных машин, что далеко не всегда соответствовало действительности.

Журнал боевых действий германской группы армий «Юг» отмечал 25 июня успешные действия соединений 5-го авиакорпуса по сосредоточению советских войск; вероятно, наиболее пострадали части 15-го стрелкового и 22-го механизированного корпусов. В условиях когда тылы большинства армий еще не были до конца развернуты, поражение автомашин мелкими осколочными бомбами представляло серьезную опасность. В войсках генерала М.И. Потапова, например, часто ощущался острый недостаток боеприпасов и горючего, которые не на чем было доставить на передовую. «К исходу 25 июня обстановка для 5-й армии резко ухудшилась» [19], — делал вывод военный историк генерал А.В. Владимирский.