1941 – Своих не бросаем

Сначала неожиданные и очень значительные, намного превышающие все и всяческие довоенные расчеты, потери в боях с немецкими войсками, которые понес его мехкорпус – самый оснащенный и боеспособный мехкорпус Западного особого военного округа (с началом войны – Западного фронта) – при попытке командования фронта организовать встречный контрудар под Гродно. Неудача этого – наспех организованного и проведенного без надлежащего материального обеспечения операции – контрудара и тяжелые последствия в виде практически полной дезорганизации частей и соединений, участвовавших в нем. Потом вынужденное и хаотичное, постыдное отступление под немецкими бомбами, неимоверное напряжение в попытках восстановить управление войсками и сохранить корпус как боеспособную оперативно-тактическую единицу. И все более крепнущее во время этого отступления тоскливое ощущение близящейся катастрофы, неминуемого скорого и бесславного разгрома. Затем неожиданное сообщение главного корпусного особиста, и по совместительству старого друга и боевого товарища, Титова о необходимости не следовать приказу штаба фронта буквально, ибо это равнозначно гибели соединения на марше, а изменить направление отступления и отводить части корпуса под Белосток, к базам предвоенной дислокации и снабжения. И его обещание все объяснить по пути, в Сокулке. Наконец, прибытие в Сокулку, где состоялось знакомство с подполковником Сергеем Ивановым, который неведомо каким образом попал в это время, то ли из будущего, то ли из другой реальности, и непонятным, необъяснимым способом «вселился» в тело здешнего лейтенанта, командира взвода 239-го стрелкового полка 27-й стрелковой дивизии, тоже, кстати, Иванова, погибшего во время бомбежки на марше.

Ночное совещание, страшная и нереальная, больше похожая на ужасающую, фантасмагоричную сказку, информация из вероятного будущего о только что начавшейся войне, о катастрофических неудачах Красной армии в ее первой половине, о громадных потерях материальных и людских ресурсов Советского Союза в этой войне. Бессонная ночь, тяжелые размышления, изучение материалов оперативной обстановки и осмысление информации Иванова о ее развитии в ближайшее время, принятие решения об организации оборонительного укрепленного района, затем нелегкие переговоры с командованием Западного фронта. И потом до самого утра – снова изучение оперативной обстановки и информации, поступившей от Иванова, приказы и распоряжения по организации обороны и восстановлению управления войсками. Когда и где тут найти место для сна?

Да и впереди, в обозримом будущем, перспективы найти время на сон и отдых тоже не просматриваются. Только что закончилось утреннее совещание, на котором были окончательно определены первичные неотложные мероприятия по организации обороны Белостокского укрепрайона, с учетом знаний и личного опыта Сергея Иванова. Только благодаря настойчивости этого человека и сам Хацкилевич еще жив, и 6-й мехкорпус, как и еще многие части и соединения трех армий Белостокского выступа, не были и уже не будут напрасно разгромлены на марше во время бессмысленного отступления в расставленную немцами ловушку окружения, а вместо этого сейчас стягиваются к Белостоку для организации в перспективе круговой обороны.

– Да, пожалуй, если бы не этот Иванов, то я, командир шестого мехкорпуса, оказавшись в ходе отступления в окружении со своими людьми, сейчас уже действительно сгорел бы в танке, куда залез бы, чтобы лично возглавить прорыв и погибнуть. Может быть, и не столько даже от особого героизма в танк полез бы, сколько от безысходности и стыда перед своими бойцами. Ну, и чтобы избежать еще большего позора – немецкого плена…

Хацкилевич встал, с наслаждением потянулся затекшим от долгого сидения телом, затем подошел к окну, плотно закрытому во время совещания по соображениям секретности, распахнул его и, чуть зажмурив глаза, с большим удовольствием вдохнул теплый, ароматный летний воздух. Жизнь, которая могла уже закончиться, причем закончиться в невыносимой горечи глупого поражения, продолжается, и ему в этой жизни дан второй шанс…