1941. Вяземская катастрофа

Такие жесткие требования командующего фронтом в данном случае не вызывались обстановкой. Скорее они объяснялись заботой Жукова о своем престиже. «Ельнинская операция, — вспоминал он позже, — была моей первой самостоятельной операцией, первой пробой личных оперативно-стратегических способностей в большой войне с гитлеровской Германией. Думаю, каждому понятно, с каким волнением, особой осмотрительностью и вниманием я приступил к ее организации и проведению». На Жукове, как начальнике Генерального штаба, висела немалая часть вины за поражения Красной Армии с началом войны. Его только что отстранили от этой должности. Поэтому он не мог допустить провала очередной своей попытки ликвидации плацдарма. Характерно, что и в конце апреля 1945 г. уже в Берлине — на пороге Великой Победы — Жуков, обвинив командиров соединений и частей в трусости, потребовал, чтобы они лично вели в бой солдат. В последние дни там погибли многие командиры частей и подразделений…

Подобные требования приводили лишь к росту потерь среди старшего (и не только) командного состава, которого и так не хватало. Было бы лучше, если бы они оставались на своих командных и наблюдательных пунктах, организуя подавление огнем выявленных узлов сопротивления противника, обеспечивая тем самым продвижение своих частей. Совсем не случайно в 1942 году были внесены изменения в боевой устав, где было четко зафиксировано место командира в бою — там, откуда ему удобнее руководить боем.

В ходе ожесточенных боев на северном фасе выступа нашим частям удалось вклиниться в оборону противника на глубину 2 км на участке 3 км в ширину. 1 сентября они вышли к д. Волосково и перерезали железную дорогу, ведущую к Ельне. Утром 3 сентября возобновили наступление и части южной группировки 24-й армии. Им удалось отбить у немцев деревни Леоново и Щеплево. Но южнее Леоново все 15 танков 103-го отдельного танкового батальона, поддерживавшие атаку пехоты 303-й сд, застряли в болоте. В который раз сказалось пренебрежение разведкой местности. К утру следующего дня удалось вытащить из болота только 9 машин [16]. Тем не менее к исходу 3 сентября войска 24-й армии, отразив сильные контратаки, глубоко охватили группировку противника. Командиры немецких дивизий докладывали, что не в силах более удерживать позиции. Возникла угроза, что фронт может в любой момент рухнуть. Тяжелое положение немцев усугублялось тем, что одновременно с ельнинской началась Рославль-Новозыбковская наступательная операция Брянского фронта, а 1 сентября 16, 19 и 20-я армии Западного фронта возобновили наступление в районе Духовщины. Немногочисленные немецкие резервы были втянуты в тяжелые бои.

К 4 сентября горловина мешка, в котором оказались немецкие войска, сузилась до 6 км. В этот день состоялись переговоры Сталина и Шапошникова с Жуковым, запись которых приводится ниже:

«У аппарата Жуков.

У аппарата Сталин, Шапошников. Здравствуйте. Вы, оказывается, проектируете по ликвидации Ельни направить силы в сторону Смоленска, оставив Рославль в нынешнем неприятном положении. Я думаю, чтоэту операцию, которую Вы думаете проделать в районе Смоленска, следует осуществить лишь после ликвидации Рославля. А еще лучше было бы подождать пока со Смоленском, ликвидировать вместе с Еременко Рославль и потом сесть на хвост Гудериану, двигая некоторое количество дивизий на юг. Главное — разбить Гудериана, а Смоленск от нас не уйдет. Все.

Жуков. Здравия желаю, товарищ Сталин. Товарищ Сталин, об операции в направлении на Смоленск я не замышляю и считаю, этим делом должен заниматься Тимошенко. Удар 109, 149 и 104 (речь идет о 149-й стрелковой, 104-й и 109-й танковых дивизиях 43-й армии. — Л.Л.) я хотел бы нанести сейчас в интересах быстрейшего разгрома ельнинской группы противника, с ликвидацией которой я получу дополнительно 7–8 дивизий для выхода в район Починок (50 км западнее Ельни. — Л.Л.), и, заслонившись в районе Починок со стороны Смоленска, я мощной группой мог бы нанести удар в направлении Рославля и западнее, т. е. в тыл Гудериану. Как показывает опыт, наносить глубокий удар в 3–4 дивизии приводит к неприятностям, ибо противник такие небольшие группы быстро охватывает своими подвижными частями. Вот почему я просил Вашего согласия на такой маневр. Если прикажете бить на рославльском направлении, это дело я могу организовать. Но больше было бы пользы, если бы я вначале ликвидировал Ельню. Сегодня к исходу дня правым флангом нашей ельнинской группировки занята Софиевка. У противника горловина осталась всего 6 км. Я думаю, в завтрашний день будет закончено полностью тактическое окружение. Все.

Сталин. Я опасаюсь, что местность в направлении на Починок лесисто-болотистая и танки у вас могут там застрять.