1941. Забытые победы Красной Армии

К сожалению, архивные материалы мало оставляют от этого описания. Согласно журналу полетов авиагруппы в воздух поднялось не 12, как это указывает Хохлов (в мемуарах Кузнецова значится цифра 15), а 10 «ильюшиных», объединенных в звенья Преображенского, командиров эскадрилий капитанов Гречишникова и Ефремова. В полете звенья рассыпались, и фактически каждый пилот бомбил индивидуально. До цели дошло только пять машин (пилоты Преображенский, Трычков, Дашковский, Плоткин, Мильгунов), сбросивших на «логово зверя» всего 30 ФАБ-100. Ефремов и Есин бомбили Кольберг, Фокин – Мемель, Гречишников – Кезлин, а машина Финягина пропала без вести. Воздушный стрелок другого самолета видел при возвращении взрыв в воздухе, который мог произойти как из-за боевого повреждения, так и из-за пожара двигателя. Интересно отметить, что потеря была внесена в журнал боевых действий полка только спустя сутки, поэтому писавший свои мемуары по этому документу П. И. Хохлов отнес ее ко второму налету, написав про первый, что в нем потерь не имелось. Вслед за Хохловым то же повторили практически все авторы статей про бомбардировку Берлина. Вообще же подробных сведений о противодействии противника при первом налете обнаружить не удалось – везде оно называлось «слабым». Что же касается световых сигналов с предложениями о посадки и отсутствием затемнения Берлина, то эти «детали» мы оставим на совести тех, кто помогал Хохлову готовить рукопись к публикации.

Тем не менее успех акции с лихвой покрыл потерю самолета Финягина. Слова, переданные радистом флагманского самолета Коротенко, быстро облетели радио и прессу, придав огромный эмоциональный заряд всем советским людям. Высшее государственное руководство высоко оценило подвиг летчиков, наградив Преображенского, командиров эскадрилий Гречишникова, Ефремова, Плоткина и флагманского штурмана П. И. Хохлова званиями Героев Советского Союза.

На следующую ночь налет был повторен даже с большим успехом. Берлин бомбили экипажи Преображенского, Трычкова, Дашковского, Плоткина, Ефремова, Есина, Фокина, Мильгунова и Гречишникова, каждый из которых сбросил по шесть ФАБ-100. Удачный дебют сподвиг командование на увеличение состава участников за счет частей ДБА. 10 августа на соседний с Кагулом аэродром Астэ перелетели 12 ДБ-3 и ДБ-ЗФ из состава 40-й бад ДБА (из 200-го бап под командованием майора В. И. ГЦелкунова и 22-го бап капитана В. Г. Тихонова). Поскольку деятельностью Особой авиагруппы руководил лично командующий ВВС ВМФ С.Ф. Жаворонков, командование ВВС Красной Армии не проявило энтузиазма и понимания задачи при подборе летчиков и самолетов. Многие из машин были сильно изношены, и даже при перелете в Астэ трем из них пришлось вернуться на аэродром взлета. И все же самолеты дальнебомбардировочной авиации, по крайней мере, на первых порах, казались значительным пополнением.

В ночь на 12 августа ДБ-3 в третий раз вылетели на Берлин. В налете участвовало три самолета от морской авиации (все три отбомбились по Либаве) и девять (еще один сел сразу после взлета) от дальней. Восемь из них дошли до цели и смогли выполнить задачу. Несмотря на тяжелые метеоусловия, все машины вернулись на свой аэродром.

Противник также не дремал. Разрекламировав достигнутый успех, наше руководство невольно поставило авиагруппу под удар. Еще 6 августа аэродром Кагул в первый раз подвергся удару авиации противника – не имевшему, к счастью, серьезных последствий. В дальнейшем постоянные беспокоящие налеты и ухудшение состояния матчасти стали основными факторами, постоянно снижавшими число исправных самолетов.

Четвертый налет, произошедший в ночь на 16 августа, стал самым крупным. В нем принимало участие 13 «ильюшиных» от морской авиации и девять от сухопутной (дошли до цели десять и семь машин соответственно), сбросившие на город 10 550 кг фугасных и зажигательных бомб. К сожалению, при ночной посадке в Кагуле разбились и целиком погибли экипажи лейтенантов Кравченко и Александрова. Еще одна машина, отправленная для ремонта в Беззаботное, погибла 17-го. Ее над линией фронта тяжело повредил свой же И-153, и при вынужденной посадке у деревни Плешевицы «ильюшин» разбился.

В ночь на 19-е из морских летчиков на задание не вылетел никто, от армейцев же поднялось пять экипажей. До Берлина дошли двое, один повернул из-за неполадок матчасти, один бомбил Свинемюнде; пятый самолет (старшего лейтенанта Строгонова) пропал без вести.

Следующие потери произошли по собственной вине – на этот раз высшего руководства, которое приказало использовать при налетах на Берлин бомбы калибром 500 и 1000 кг. Эта инициатива родилась от того, что для бомбардировки Москвы и других наших городов враг использовал тяжелые авиабомбы, а мы пока не могли адекватно ответить. Кузнецов вспоминал: