1942 – 94

Наумов проснулся, когда снова началась тряска. Заходили на посадку. Самолет коснулся земли, постепенно сбавил скорость и остановился. Надоедливый шум двигателей затих. Дверь, ведущая в кабину экипажа, распахнулась и один из летчиков, одетый в кожаный френч доложил:

– Прибыли, господин обергруппенфюрер!

– Спасибо, Вильгельм, – отозвался Шефер. – Пусть подают трап.

Через несколько минут в салон поднялись два автоматчика и, взяв Ивана под охрану, вывели наружу. Все остальные не спеша потянулись следом.

В отличие от того аэродрома, что они покинули, этот казался просто гигантским и суперсовременным: широкие бетонные полосы разбегались в разные стороны, образуя замысловатый узор, сложные коммуникации, высокое здание диспетчерской, обилие вооруженной охраны. Все говорило о том, что они прибыли либо на важный военный объект, либо в большой столичный город. Скорее всего, это был Берлин.

Не дожидаясь пока подадут машину к самолету, они пошли пешком в сторону центрального корпуса аэропорта, чтобы немного размять затекшие, после длительного сиденья, конечности. Затем погрузившись в просторный автомобиль, еще примерно полчаса ехали по живописным улочкам и паркам города. Остановились у большого старинного здания, величественно возвышающегося над окружающими его деревьями. Шефер вышел первым и, любезно придерживая дверку, пригласил:

– Добро пожаловать в резиденцию Аненербе!

Наумов побледнел.

Иван ожидал, что сначала его бросят в камеру, а затем начнутся допросы, но вопреки этому, все вышло наоборот: его хорошо и сытно накормили и, отведя в небольшую комнату, где единственным предметом интерьера была металлическая кровать, дали отдохнуть пару часов. Это время он потратил на размышления о дальнейшем неизбежном разговоре с Шефером.

Откуда он знает о том, что Иван владеет немецким – дело понятное. Солдат охранявший его в горах наверняка поделился своими подозрениями. Но, что ему говорить? Как себя вести в данной ситуации? Если запереться и молчать, как партизан, то, скорее всего, подвергнут пыткам, чего, ну ни как не хотелось. Тем более что правило думать о фашистах, как о чудовищных садистах и убийцах, привили ему еще со школы. Рассказать правду? И кто поверит в этот бред? В лучшем случае его помучают и отправят в психушку или в концлагерь, в худшем же – поставят клеймо подопытного кролика с перспективой закончить жизнь в подвалах какого-нибудь НИИ в ужасных мучениях. Необходимо было срочно придумывать правдоподобную “легенду”.

Послышался шум открываемой двери и, вошедший охранник в форме СС, доложил:

– Господин исполнительный директор ждет вас у себя в кабинете.

Наумов поднялся с кровати и последовал за ним чередой длинных и темных коридоров. Вскоре они оказались в огромной, полутемной комнате с высокими потолками и камином, где уютно потрескивали дрова и от языков пламени на стенах плясали замысловатые тени. Рядом, в большом кресле сидел Шефер с бокалом вина в руках. На этот раз он был без формы, в домашнем халате темно красной атласной ткани, и в домашних тапочках.

– Не удивляйтесь моему виду, – произнес он, усмотрев некоторую растерянность на лице вошедшего пленника. – Наша беседа будет носить сугубо неофициальный характер.

– О чем же? – впервые за долгое время решился подать голос Иван.

– О вас, конечно, – усмехнулся собеседник. – Иначе, зачем нам встречаться в неформальной обстановке?

– А что, обо мне говорить? – удивление выглядело вполне реальным.

Хотя он так и не успел составить более или менее толковый план, некоторые наметки все же имелись.

– Я не вполне понимаю, чем вызвана такая заинтересованность в моей скромной персоне?

– Кто вы на самом деле?

– Я?

– Ну, не я же!

– Я – журналист. Откомандирован газетой “Народный голос”, сделать репортаж о победоносном наступлении наших войск на Кавказе, – изложил он заранее заготовленный план. Название газеты, естественно, было выдумано, но это давало возможность потянуть время и впоследствии, более продуманно отвечать на поставленные вопросы.

– Вы в этом уверены? – насмешливо произнес Шефер. – Я, например, располагаю совсем иными сведениями…

Наумовы оставалось лишь промолчать, так как возражать было бессмысленно.

– Не пытайтесь ввести меня в заблуждение. Слишком много фактов говорят о вашей, так сказать…– он сделал паузу, чтобы подобрать нужное слово, -… необычности, что ли.

– За меня могут поручиться, – ляпнул Иван первое, что пришло в голову.

Шеффер засмеялся. Когда смех его иссяк, он произнес уже более серьезно:

– Ни один журналист нашей великой империи, не прибывает в командировку без документов и с этим… – хлопок в ладоши вызвал в кабинет офицера, по-видимому, одного из адъютантов генерала. Тот вошел в кабинет и, в руках у него был автомат Калашникова, или АК47, как более привыкли называть его в армии.

– Что это? – поинтересовался Наумов, немного оправившись от шока, и продолжая начатую игру.

– Это у вас надо спросить, – хитро прищурившись, ответил Шефер. – Его нашли рядом с местом, где вас поймали.