1945. Год поБЕДЫ

«Ограниченное количество дорог и неблагоприятные метеорологические условия по-прежнему не позволяли эффективно применить всю огневую мощь артиллерии и минометов, сосредоточенных на участке прорыва. Механизированный корпус, вытянувшись вдоль дорог, не смог использовать свои маневренные возможности (по сути, корпус стоял без дела, забив техникой все дороги в полосе 38-й армии и вызывая раздражение пехоты: «В самом деле, наверное, психологически трудно наблюдать, как десятки стальных коробок стоят и ждут за спиной, боясь подорваться на минах или попасть под огонь артиллерии, в то время как не защищенные броней люди, пехотинцы, идут вперед сквозь эти мины и сквозь этот артиллерийский огонь Наверно, если не входить в общий замысел операции, это просто по-человечески может казаться обидным»).

Так начали отрицательно сказываться неправильный выбор направления главного удара, время его проведения и потеря элемента внезапности».

Враг постепенно наращивал силы, непрерывно контратаковал, а также «умело использовал благоприятные для обороны условия местности».

После потери Рурского бассейна Моравский и Верхне-Силезский промышленные районы с мощными залежами железной руды и коксующегося угля имели колоссальное значение для истощенного войной рейха. Здесь были сосредоточены важнейшие военные заводы, производившие самоходные установки, броню, корпуса авиабомб и артиллерийских снарядов, массово клепавшие пресловутые фаустпатроны, и десятки крупнейших предприятий металлургической, машиностроительной, каменноугольной, химической, текстильной и других отраслей промышленности. И потому не случайно «гитлеровцы так отчаянно сопротивлялись».

В середине марта в район советского вклинения была переброшена 8-я танковая дивизия Георга Хакса, в составе которой насчитывалось 82 танка и САУ (правда, исправными были только 26 боевых машин).

Наступление захлебнулось. Уже 11 марта 18-я армия получила разрешение «закрепиться на достигнутых рубежах». Армии Москаленко и Гречко топтались на месте еще пять суток и 17 марта вынуждены были остановить наступление. Как писал в своем очерке корреспондент «Красной звезды» К. М. Симонов, войскам «удалось продвинуться только на то расстояние, которое, как бы щедро ни было оно полито кровью, все равно не отмечается в сводках Информбюро», если точнее, на главном направлении удалось продвинуться на 12 километров.

Член Военного совета фронта Л. З. Мехлис, глядя на карту, с горечью шутил: «Кажется, нас скоро Второй и Первый Украинские фронты в окружение возьмут». И отбивал непосредственно в ЦК «закладные» — самая комиссарская работа — о неудовлетворительной работе командующего.

Генерал Петров, не теряя оптимизма, решил в течение недели произвести перегруппировку главных сил еще правее, на самый стык двух фронтов, и нанести новый удар через Зорау, Лослау, Троппау (Опава) в обход Моравска-Остравы с севера, о чем и доложил в Ставку. В ответ командующий получил «последнее предупреждение» от Сталина «за недочеты в руководстве»:

«Ставка Верховного Главнокомандования считает объяснения генерала армии Петрова от 17.03.1945 № 256 неубедительными и указывает:

1. Командующий фронтом генерал армии Петров, установив неполную готовность войск фронта к наступлению, обязан был доложить об этом Ставке и просить дополнительного времени на подготовку, в чем Ставка не отказала бы. Но генерал армии Петров не позаботился об этом или побоялся прямо доложить о неготовности войск.

Член Военного совета фронта генерал-полковник Мехлис сообщил ЦК ВКП(б) о недочетах в подготовке и организации наступления только после срыва операции вместо того, чтобы, зная о неполной готовности войск, своевременно предупредить об этом Ставку.