1945. Год поБЕДЫ

С этим знаменем связан еще один анекдот. 9 мая по приказу командира 79-го стрелкового корпуса Знамя Победы сняли с крыши рейхстага и заменили «большим алым стягом». Генерал Переверткин загорелся идеей лично вручить победный стяг «нашему великому вождю, любимому маршалу Иосифу Виссарионовичу Сталину». В середине мая к коменданту Берлина генералу Берзарину обратился представитель Центрального артиллерийского музея Красной Армии с предложением передать знамя в представляемый им музей. Генералу идея понравилась, и 20 мая по этому поводу состоялся парад частей 5-й ударной армии с торжественной церемонией передачи знамени. Корреспонденты ТАСС и «Красной звезды» с должной помпой осветили событие. Двое суток спустя выяснилось, что в Москву на вечное хранение убыл «большой алый стяг», а подлинное Знамя хранится в штабе 3-й гвардейской армии. В общем, неловко получилось.

30 апреля, примерно в 15.30, Адольф Гитлер застрелился. Труп завернули в одеяло, вынесли в сад имперской канцелярии, облили бензином и сожгли. Сталин слегка огорчился: «Жаль, что не удалось взять его живым». Уже опознав останки, советские эксперты, чтобы сделать Вождю приятное, напишут, что фюрер был наркоман, психопат, однояйцевый импотент и отравился «крысиным ядом».

В 3 часа ночи 1 мая начальник Генерального штаба ОКХ генерал Кребс с сопровождающими лицами по договоренности с советским командованием пересек линию фронта и прибыл в штаб генерала Чуйкова. Кребс сообщил о самоубийстве Гитлера, передал список членов нового имперского правительства и Верховного командования, а также обращение свежеиспеченного рейхсканцлера Геббельса к товарищу Сталину: «Я уполномочен Борманом установить связь с вождем советского народа. Эта связь необходима для мирных переговоров между державами, у которых наибольшие потери». Рейхспрезидентом стал гросс-адмирал Денниц, главнокомандующим Сухопутных сил — фельдмаршал Шёрнер. Смысл предложений Геббельса — Бормана заключался в том, что Иосиф Виссарионович, в соответствии с завещанием Гитлера (!), должен признать «легальное» нацистское (!!!) правительство и сесть с ним за стол переговоров. Одновременно принять необходимые меры, чтобы не появилось какое-нибудь другое — «нелегальное» правительство. А иначе ж никакого порядка не будет!

Ответ Кремля был прост: никакого перемирия, немедленная и безоговорочная капитуляция гарнизона. Кребс убыл несолоно хлебавши.

Бесплодные разговоры в штабе 8-й гвардейской армии никак не повлияли на интенсивность боев в Берлине. Штурм продолжался. В центре города сгрудились две танковые и три общевойсковые армии: «Дана команда: огонь на полную мощность и быстрее добить врага! Берлин гремит и стонет от выстрелов и взрывов. Нужен еще один рывок…» Генерал Соколовский отмечал: «Нагромождение техники часто не позволяло вывести необходимые тяжелые калибры на огневые позиции. Понадобилось отдать специальное распоряжение о выводе из боевых порядков войск ненужной для боя (!) артиллерии малого калибра, в том числе и 76-мм орудия».

У маршала Жукова еще оставалась надежда сделать советскому народу праздничный подарок к Первомаю.

Однако в 18 часов немцы требования о капитуляции отклонили. На последнем совещании в бункере Геббельс заявил: «Фюрер запретил капитулировать». После чего генерал Кребс пустил себе пулю в лоб. Геббельс отравился, Борман испарился. Генерал Вейдлинг отдал приказ подчиненным частям, «кто может и хочет, пусть пробиваются, остальным сложить оружие». А Жуков устроил выволочку генералу Богданову:

«Части 2-й [гв.] танковой армии ведут наступление исключительно плохо. За последние 3 дня армия не имеет вообще никаких результатов. Я вынужден строго лично вас предупредить и требую:

1. Организовать лучше бой, чем вы организовывали до сих пор.

2. Вылезти из подвалов и видеть лично бой.

3. Подготовить три-четыре танковые бригады и под личным командованием комбригов прорваться бригадам в тыл противника. За бригадами пустить главные силы корпусов и армии.

4. Проявить больше решительности. Действия 12 тк увязать с действиями авиации».