1945. Год поБЕДЫ

Два советских фронта к 18 февраля «уменьшились в численном составе» на 80 тысяч человек убитыми и ранеными, две румынские армии — на 12 тысяч, Чехословацкий корпус потерял 970 человек. Безвозвратно было утрачено 359 танков и САУ, 753 орудия и миномета, 94 боевых самолета.

Еще 13 февраля генерал Петров направил в Москву план новой операции, конечной целью которой ставилось освобождение Праги.

ОПЕРАЦИЯ «АРГОНАВТ»

Вот теперь маршал И. В. Сталин мог спокойно ехать в Крым.

Задачи завершения войны в Европе и проблемы послевоенного устройства настоятельно требовали обсуждения и согласования политики «Большой тройки». В начале 1945 года была достигнута окончательная договоренность о созыве новой конференции с участием глав правительств Великобритании, СССР и США. По предложению советской стороны местом ее проведения была избрана Ялта. Черчилль предложил зашифровать мероприятие кодовым словом «Аргонавт».

До прибытия в Крым американская и английская делегации провели свои двусторонние переговоры на острове Мальта. Главной их задачей стало определение скоординированного плана союзников в Западной Европе и выработка консолидированных предложений по широкому кругу вопросов. В ходе совещания министр иностранных дел Великобритании А. Иден сказал: «У русских будут весьма большие требования; мы можем предложить им не очень много, но нам нужно от них очень много. Поэтому нам следует договориться о том, чтобы собрать воедино все, чего мы хотим, и все, что нам придется отдать. Это распространялось бы также и на Дальний Восток». По расчетам военных, война с Японией могла быть закончена только через полтора года после поражения Германии. По этой причине американцы считали, что переговоры в Ялте следует сосредоточить на получении от Советского Союза обязательства вступить в войну на Дальнем Востоке.

2 февраля на Мальту прибыл Рузвельт. На встрече с Черчиллем он в общих чертах одобрил решения Объединенного комитета начальников штабов. Однако президент отказался связывать США договоренностью с англичанами по политическим вопросам. Премьер-министр продолжал выстривать различные комбинации проикновения союзных армий как можно глубже на территорию Центральной и Юго-Восточной Европы и недопущения установления там просоветских марионеточных режимов. По свидетельству личного врача лорда Морана, «он больше не говорит о Гитлере, он толкует об опасности коммунизма. Он представляет себе картину, как Красная Армия, подобно раковой опухоли, распространяется из одной страны в другую. У него это стало навязчивой идеей». В своих мемуарах Черчилль не скрывает, что видел новую опасность в распространении советской гегемонии: «Проблемы, которые вставали в связи с победой, отныне близкой, ничем не уступали по своим сложностям худшим опасностям войны».

Рузвельта гораздо больше интересовала цена участия СССР в войне с Японией и, по его собственному признанию, абсолютно не волновало, «будут ли соседние с Россией страны коммунизированы или нет». Американский президент видел большие перспективы в глобальном советско-американском сотрудничестве. В его планах не было места британской колониальной системе и не было Черчилля. Эллилот Рузвельт, сын президента, вспоминал разговор с отцом:

«Не упускай из виду одно обстоятельство. У Уинни есть одна высшая миссия в жизни, но только одна. Он идеальный премьер-министр военного времени. Его основная, единственная задача заключается в том, чтобы Англия выстояла в войне. У него идеальный склад ума для военного руководителя. Но чтобы Уинстон Черчилль руководил Англией после войны? Нет, не будет этого».

Тем не менее в Крым Рузвельт и Черчилль приехали в отличном настроении. Встречавший их Сталин тоже был в хорошем расположении духа. Положение на фронтах в свете впечатляющих успехов Красной Армии внушало оптимизм и уверенность в скором разгроме Германии, а повод для встречи был такой, что не грех и выпить «прекрасного русского шампанского»: главы трех государств собрались делить Европу и вершить судьбу послевоенного мира.