1952 (СИ)

После тренировки я, по заданию команды, сходил в госпиталь к Вите Шувалову, а у того в гостях три соседских пионера с «его» этажа. Принесли пирожки, половину из которых сами и съели. Витьке было муторно лежать в палате и поэтому он был рад всем посетителям. Я угостил детишек принесёнными «подушечками» и услышал много чего о жизни и играх подрастающего поколения.

Про игру в слона, чижа, ножички, царя горы. О том, как при игре в футбол или хоккей делились на команды. К двух капитанам разных команд подходили пары делящихся игроков и говорили типа этого: " Мать, а мать, кого вам дать? «. Если кто-то был без пары, то его добавляли в более слабую команду, чтобы всё было по-честному. Один из парней под хохот палаты изобразил негритянский танец из "Пятнадцатилетнего капитана». Фильм, который все ребята смотрели уже неоднократно. Другой рассказал, как ему чуть двойку по литературе не поставили за вопрос учительнице о словах Чацкого «Я езжу к женщинам, да только не за этим…». Ребята рассказали о своих мечтах. Один хотел стать моряком, второй лётчиком, а вот третий — расклейщиком афиш.

— Представляете, — стрекочет возбуждённый парень, — Я буду первым узнавать и про фильмы и про концерты. У меня дома над кроватью афиша «Тарзан — человек-обезьяна».

Парень застучал себя кулаками по груди и очень качественно проулюлюкал. А я вспомнил кадры из того фильма… https://youtu.be/ny_rvPdV3BY

8 мая 1952 года. Москва.

Просыпаюсь в комнате Шувалова. ВитькУ подарили на день рождения аквариум. И вот, теперь я утром медитировал, глядя на плавные движения гуппи за стеклом. Рядом со мной медитировал соседский кот, который уже сделал несколько попыток «наловить рыбки». Он вытягивался своим телом по стенке аквариума, наклонял голову к воде и, оттянув лапу за спину, как при гашении мяча в волейболе, ждал момента, когда какая-нибудь беспечная рыбка поднимется ото дна посмотреть на симпотную кошачью мордочку. Взмах лапы. Брызги. Недовольное фырканье. «Рыжик» качает головой и, глядя на меня, словно пожимает плечами, как бы говоря: " Но вот в следующий раз, уж наверняка…".

После утренней тренировки команда грузится в автобус и едем на речку. Это тренер Аркадий Чернышёв придумал такой ход, чтобы спасти команду от партийных и спортивных чиновников, которые вставали в очередь, чтобы «накачать» команду перед матчем.

Остановились на пологом косогоре у реки. Повар озаботился приготовлением шашлыка, а Чернышёв с «рыбачками» двинули на рыбалку. Оставшаяся часть команды разбилась на кучки по интересам. Кто-то залёг позагорать на молодой травке, кто-то организовал волейбольный круг, а кто-то начал «травить» спортивные байки.

Первым выступил Женя Бабич. Он рассказал историю про комментатора Вадима Синявского. Того спрашивали английские журналисты: Сколько стоит купить Боброва? — Но, он же человек! Люди не продаются! — Да. Но, футболисты продаются и покупаются! — Советский футболист не продаётся! — гордо ответил иностранцам Синявский.

Ну, это он погорячился! — подумал я. — Даже в брежневские времена из Союза уезжали играть за кордон Хадзипанагис и Зинченко. А вот при Горбачёве наши футболисты повалили за бугор валом: Дасаев, Балтача, Заваров, Алейников, Хидиятуллин, Блохин, Михайличенко, Беланов, Пасулько, Черенков, Родионов, Бородюк, Лютый, Канчельскис, Шалимов, Кульков, Юран, Добровольский. Многие наши граждане бросились тогда за длинным иностранным рублём. Некоторые из этих игроков показали классную игру зарубежом и были признаны футбольной элитой. Затем футболисты из новой России со временем стали менее востребованы в Европе. Толи уровень мастерства не дотягивал, толи слишком многого хотели…

А сейчас в Европе играют в известных клубах только Головин и Миранчук. — подсказывают мне Наблюдатели.

Негусто…

А разговор постепенно перешёл на спорттравмы. Вспомнили, как Бобров дал отпор игроку пытавшемуся его срубить и судья встал на сторону «звёздного нападающего». Травмы — это больная тема для спортсмена. Пока ты здоров — ты играешь. Не можешь играть — никто о тебе не заплачет…