1952 (СИ)

- чем меня… — переводят мне зачем-то Наблюдатели.

— Не. Эс шайнт дир… .(Это тебе кажется). — успокаиваю я невесту, — Но, я точно знаю, что тебя он любит больше, чем хоккей.

Аделаида, пытается понять смысл сказанного мной, но, скривившись, машет ладонью, типа «проехали»… Девушки перестали болтать, прислушиваясь к нашему разговору. Ада, разводя руки в стороны:

— Мне говорили, что спортсмены не очень «интеллигенте Мэншен»…

— Это хоккеисты думают, что Земля своей формой похожа на шайбу. Футболисты — гораздо умнее! Земля похожа на мяч! — говорю я притихшим девушкам известную шутку.

Хохот с приплясыванием и присукиванием!

В раздел «Смешитель пьяных девушек» начислено два балла.

Ждём у гостиницы машину для Даши. Она рассказывает, как вчера ходила на «Бессмертный батальон», а потом переходит на личное:

— Часто вспоминаю маму, что не дождалась меня из лагеря. Умерла в сорок седьмом. Помню, в детстве она сшила мне из тряпок козлика с глазами-пуговицами. Пока мама работала, я пела козлику песни, рассказывала ему сказки, чтобы он не боялся… А на гармошке меня научил играть сосед дядя Витя. Поступила в музыкальное училище. Год проучилась — война. Сдала на «Ворошиловского стрелка» и попала на подготовку снайперов. Ранило в первый раз на Синявинских высотах вместе с Розой. Потом комсомолила в школе снайперов. Песни пела… И на передовой тоже. Дали орден. Потом снова ранение и вновь училище с Розой. Там у нас в комнате жил кот Прохор. Глаза такие жалостливые. Его весь курс за это подкармливал.

— Ага. Такого кота потом в «Шрэке»… То есть… Грустный кот — хороший персонаж для мультфильма.

11 мая 1952 года. Москва.

Утром в коммуналке читаю новости, предварительно выпив таблетку аспирина:

На центральном телевидении запустили вторую общесоюзную программу. В СССР уже действуют 48 республиканских и областных телецентров.

10 мая — отмена в СССР начиная с 1 сентября платы за обучение в старших классах средней школы, в средних специальных и высших учебных заведениях. Утверждение закона Верховным Советом СССР

Начато строительство Новокриворожского ГОКа.

Сегодня по прогнозу погоды — тепло и без дождя.

Рядом опохмелившийся Васечка готовиться к росписи. Колобок Писателю Грише:

— Да я галстук вчера вот сюда ложил!

— Не ложил, а клал! — поправляет его представитель интеллигенции.

— Какая разница. Всё равно нету!

— Это я брала — высовывает голову в коридор Пирожкова, — Вот погладила…

Колобок забирает предмет своего свадебного гардероба и пытается открыть Пирожковскую дверь. Катя визжит в комнате:

— Сюда нельзя. Маша, вообще голая!

Дверь захлопывается, а Колобок, присев на корточки, смотрит в дверную щель. И встав, констатирует:

— Ни хрена не видно… Хотя… Чего это я там не видел?

Я еле отбрехался от роли свидетеля. Пусть Боря Татушин с подругой невесты Плэнглин целуется.

От неё потом так просто не отделаешься. Уж я то знаю.

Расписали без приключений. В ЗАГСе гармонист-казачок вместе с присутствующими спел задорную «Еврейскую комсомольскую» https://youtu.be/CNlPgxSHkS0

От Колобковой родни были: мама, сестра Фрося и пара двоюродных братьев. Поначалу они дичились городской компании, но после первых тостов влились в общее веселье.

На свадьбу вместе с молодыми Булганиными пришёл мажор Лев Збарский. Маша Плэнглин у меня интересуется:

— А кто этот парень?

— Какой же это парень? Это Лёва! Снимает девушек и на работе и просто так!

— Познакомишь?

Свадьба в столовке у «Художников» в самом разгаре. Маша Колыванова посмотрев на «детский» поцелуй молодых:

— Ну кто же так целуется? Смотрите, как надо! — и в засос меня…

Хохот. Все вокруг радовались счастью молодых https://youtu.be/xBW9zLdsl-g

Я уже дошёл до кондиции и каждую выпитую рюмку стал поднимать над головой и переворачивать, чтобы показать всем, что пью до дна.

Помогавшая через папу «пробить» свадьбу, Рада Аджубей спрашивает Колобка:

— А почему ты в хоккей не играешь?

— Не. Там амбалы с дубинами в руках и ножами на ногах лупасят друг друга… Пусть лучше без меня…

Фрося Колобкова деревенскому брату:

— Ешь молча. Где твои манеры? Зачем чавкать, как боров у корыта?

Под такие разговоры я закусываю картофельным пюре и вкусной «шубой». Припоминаю, что у некоторых попаданцев в СССР в меню затрапезной заводской столовой была селёдка под шубой. Дичь! Это ресторанное блюдо не каждая семья в СССР делала лишь по большим праздникам. Например, на свадьбу…

Сидящий рядом Андрей Апсолон наливает коньяк в рюмки и информирует:

— Вернулся первый муж Светланы Сталиной. Обедал с ним в столовой. Он по лагерной привычке продолжает после приёма пищи облизывать ложку и вилку. Наголодался.

Посоветовал Апсолону, что пришёл с Вией и ревнует, несколько иностранных фильмов для проката в СССР. Андрей недавно стал директором Совэкспортфильма и оказывается, что он и без меня уже отобрал фильмы «Эта замечательная жизнь», «Чудо на 34-й улице», «Харви», «Трамвай „Желание“».