1952 (СИ)

19 мая 1952 года. Брюссель.

Утром товарищ, сопровождающий команду из «органов», на собрании ещё раз зачитал нам инструкцию по поведению за границей и сказал, что будет фиксировать все наши выходы из гостиницы с последующим написанием нами объяснительной, где были и что делали. Его понять можно. Задницу прикрывает. Такая работа.

Читаю в газете про шахматный турнир в Брюсселе на котором наряду с мужчинами, успешно выступает американская шахматистка Элизабет Лейн. Снова вспоминаю свою вчерашнюю пассию. Симпатяжка с прямыми каштановыми волосами, выразительным лицом и смешными веснушками на носу. Пригласила меня сегодня вечером в художественную галерею.

Ну-ну. Давненько я не брал в руки шахмат…

В этом мире, по словам Наблюдателей, она родилась на десять лет раньше, чем в том моём… Но, также быстро, уже в старших классах школы, научилась играть в шахматы. За последние два года здесь дважды стала чемпионкой в США и претенденткой на матч с нашей чемпионкой мира Людмилой Руденко.

Помню, этой зимой мы с нею гуляли по снежной Москве. Но, дальше держания за руку дело не продвинулось. Она тогда приглашала меня в гостиничный номер, но, я струхнул, зная, что каждый приход к иностранке обязательно будет зафиксирован, где положено. К себе же я постеснялся… А сейчас вот, наоборот, ко мне в номер нельзя, а к ней можно. Что ж посмотрим, куда кривая выведет…

Сегодня только одна лёгкая утренняя тренировка. Это по моему совету тренер даёт послабление, а не гоняет парней до седьмого пота, как раньше было принято в сборной. Про «сухой закон» уже все уши прожужжали. После обеда у футболистов свободное время.

Сегодня наши игроки пойдут сбывать на франки привезённые из СССР товары(икра, кофе, водка, фотоаппараты). Колобок взял на продажу мою долю. Выходят, как положено, тройками и начинают тыкаться в кафе, рестораны и магазины. Я решил не палиться на мелкой спекуляции. У меня итак косяков — выше крыши. Парни ещё вчера начали восхищаться магазинами сытой Европы. Изобилие ширпотреба. Фарцовка у советских спортсменов пока только в зародыше. Слишком малое их число ездит на заграничные турниры. Вот, по моим воспоминаниям, по рассказам участников этого действа, в позднем СССР разовые доходы от привезённых из за границы товаров превышали зачастую их официальные зарплаты и премии за целый год.

На вырученные за советские товары деньги тогда, как и сейчас, закупают, как правило, обувь и одежду. На таможне могли трясонуть, но, обычно, всё проходило гладко. Были в моём Ленинграде несколько случаев с баскетболистами «Спартака»… Но, это, как говорится, — другая история.

Перед уходом на выставку, поймал в приёмнике «Московское радио». После новостей, ведущий объявил:

— А сейчас прозвучит песня в честь дня рождения советской пионерии. https://youtu.be/9uB0fRM224U

Вот под эту бравую мелодию я и отправился на свидание.

У входа на выставку художников-авангардистов собрались люди. Открытие. Замечаю в конце очереди знакомую эксцентричную шахматную принцессу Элизабет Лейн. Улыбаемся и киваем друг другу. Заходим в зал…

Как по мне, то для того, чтобы рассмотреть картинку под чёрным квадратом Малевича, нужно крепко сидеть на веществах. У большинства «нормальных людей» воображение работает слабо или вовсе отсутствует. Нужно уметь работать с воображением. Отпускать его на свободу. Смотрю на подругу, а она зачарованно смотрит на картины импрессионистов.

Вероятно она тоже принимает что-то забористое…

Я ещё раз смотрю на картину Пикассо «Любительница абсента».

Эй вы там, наверху. А о чём задумалась эта женщина?

Жаров, ты уже совсем воображение отключил в своей пролетарской команде. «Пить или не пить? Вот в чём вопрос…» Причём, ответ алкоголичке известен заранее… Правая рука пытается вразумить женщину и встряхнуть её за плечо. Видишь? Не видишь? Ну и тёмен же ты, брат Жаров! Давненько, видать, не пил до открытия новых горизонтов…

Я закрываю глаза и силюсь представить себе, как Пикассо смог бы «напикасить» олимпийские кольца. Выходит вот такое…

А как бы Малевич их намалевал?

О-о-о!

Тоже хорошо. Сознание у художников, видимо, как расширилось, так и не вернулось в прежние рамки. Шахматистка подозрительно смотрит на притихшего меня и тихо спрашивает:

— Ну что? Видел?

— Что? — так же тихо спрашиваю я.

— То, что нарисовано за «Чёрным квадратом»?

Аллес капут!

После выставки, гуляя, заходим на улицу красных фонарей. Из окон звучит весёлая музыка и девушки в откровенных нарядах заманивают посетителей, изгибаясь в фривольном танце https://youtu.be/SUOKWdHmjcM?t=2