1952 (СИ)

Наблюдаю за разминкой наших и замечаю, что над Толей Крутиковым в сборной взял шефство наш главный технарь Сергей Сальников. Красавчик Серёга перед самой Олимпиадой сломал нос и получил за грозный вид в команде прозвище «Гангстер». Вот он то уже полгода и учил футбольному уму разуму Толика, которого все в команде называли — Круть. Раньше в торпедовском дубле, часто бывало от Крутя мячи, как от стены отскакивали. Сальников его научил принимать «круглого» мягко, по-кошачьи. Так и перестали Толика называть «деревом». А ещё у Крутя проснулась точность в прострелах. Стал навешивать в штрафную, как рукой. И бил издали точно, почти, как Бубукин и Колобков.

Я успел перекинуться парой фраз с Васечкой до начала игры. Колобков поведал, что Серёга Сальников, когда брился утром, то разбил зеркало. Это считалось плохой приметой. «Гангстер» попросил не говорить ребятам, а сам пообещал умереть на поле, но не проиграть.

Посмотрим, как пойдёт — думаю я, нервно поглядывая на поле, — Эх, угораздило же меня вылететь из сборной!!!

Югославы выдержали наш стартовый натиск и забили нам. В одной из контратак отличился Митич. Соперникам всё удаётся пасы, прорывы, удары. Наш голкипер Иванов до поры спасал команду, раз за разом вытягивая трудные мячи. Но, «юги» жали всё крепче. Наша защита под натиском соперников буквально развалилась. Крижевский в одном из стыков теряет сознание. Пока врач Граевская ему оказывает помощь, наши защитники упускают проход Огнянова. 0:2! А «в раздевалку» нам, после шедеврального паса Вукача, забил Зебец. 0:3! Полный пипец!

После перерыва вместо захромавшего Симоняна вышел Татушин. Не знаю, что там Маслов и Гранаткин сказали ребятам, но игроки вышли на поле предельно собранными, в отличие от радующихся и корчащих смешные рожи «югов».

На первой минуте второго тайма в наши ворота забил Бобек. 0:4! Охренеть! Тут игру в свои руки (и ноги) берёт наш битый-перебитый Бобров. Сёва «с мясом» выцарапывает мяч в штрафной противника и неотразимо бьёт в угол. 1:4. Но тут же настырный Зебец добивает мяч, отражённый Ивановым после кручёного удара Вукача. 1:5. Серёга Сальников, после подачи Татушина, в самоотверженной борьбе посылает верховой мяч в ворота соперников. 2:5. Колобков ювелирной передачей выводит Боброва один на один. Станкович пытается перед штрафной сбить нашего форварда. Но, Сева, как Ванька-Встанька устоял после удара по ногам сзади и в последний момент подсёк мяч над вратарём, бросившимся ему в ноги. 3:5. В столкновении за верховой мяч Сальников и соперник получают травмы. «Гангстер» продолжает играть с кровавой повязкой на голове. Трофимов, в отчаянной борьбе с защитником, успевает отдать мяч на Боброва, который в касание переправляет круглого в сетку ворот. 4:5. Трофимов, хромая, уходит за пределы поля, где Граевская долго колдует над его ногой. В одной из последних атак мяч долго метался по штрафной соперников, пока не выскочил в ноги Колобкову. Васечка подработал мяч и запустил его над головами футболистов прямо в угол ворот. Вратарь был бессилен. 5:5! Дополнительное время не принесло успеха ни одной из команд. У нас окончательно выключились из игры травмированные Сальников и Трофимов. У югославов тоже были аналогичные потери. Рефери зафиксировал ничью и назначил переигровку на послезавтра.

Сегодня наши гимнасты показали феноменальный результат четыре золотых, семь серебряных и одна бронзовая награда. Вчера боксёры взяли пять бронзовых наград, а я, Щербаков и Меднов — прошли в финал.

22 июля 1952 года. Хельсинки.

Читаю газеты у киоска. Возрастной рекорд среди победителей Олимпиады держит четырнадцатилетний француз Бернар Маливуар, выигравший парную гонку у гребцов.

Эх, переплюнул нашу конькобежку Ингу Атаманову!

Смотрю на фото победительницы в показательных соревнованиях по стрельбе из лука — наша Инна Пак. Видел я её на собрании сборной. По фамилии на нимбе она Пак Шин Хи. Похожа на красивую Пятую принцессу Чосона, что погибла в Пхеньяне после атомного взрыва.

После утренней тренировки меня на ковёр вызвал начальник советской делегации. Через плохо прикрытую дверь я слышал, как генерал внушал на русском устном нашим борцам-вольникам про ответственность перед советским народом и Правительством.

Видимо, телеграмму из Москвы получил. Вот и старается, как может.

Я захожу в освободившейся кабинет вместе с девушками гимнастками. Нас генерал заряжает более культурно. Я уже было совсем расслабился и подался на выход за девушками, но услышал, как Штирлиц:

— Всё свободны, а вас Жаров я попрошу остаться.

Паки, паки иже херувимы… ну я и попал.

Раззадорившийся генерал, глядя в папку, прошёлся по моим прошлым залётам и нынешним.

У нас стукач на стукаче и стукачом погоняет…