1953 год. Смертельные игры

Судьба освобожденных из немецкого плена генералов бывала разной. Одних после проверки восстанавливали в армии, другие шли в лагеря, а иной раз и к стенке. Однако Самохин не относился ни к тем, ни к другим. Он просидел на Лубянке под следствием до года - иной разумной причиной, кроме использования его в разведывательной игре, на которые Абакумов был большой мастер, это объяснить нельзя. Не факт, что сам генерал был недоволен таким стечением обстоятельств - смотря что ему грозило по суду. С приходом Игнатьева, в 1952 году, Самохина скоренько приговаривают к 25 годам и выпихивают в лагерь, а 13 июля вдруг реабилитируют.

Интересно, правда? Узнать бы, кто и по каким причинам добивался освобождения этого человека... Но еще более интересно становится, едва мы обратимся к довоенной биографии разведчика «Софокла». Самохин, до того добропорядочный пехотный генерал, никакого отношения к разведке не имевший, был направлен в Югославию в качестве военного атташе и по совместительству резидента в августе 1940 года. Именно тогда, когда начальником ГРУ являлся Иван Проскуров, легендарный летчик, участник испанской войны, расстрелянный в 1941 году по «делу авиаторов». По этому делу проходили высокие чины ВВС, обвинявшиеся в заговоре, который, по данным НКВД, возник среди наших военных, служивших в Испании во время гражданской войны. Это был очень удобный для деятельности такого рода момент: НКВД далеко, а немцы и троцкисты близко. Потом война закончилась, наши военные вернулись домой и привезли с собой свою организацию. И если подходить к делу теоретически, следовало бы очень внимательно присмотреться к тем, кого посылали за границу при Про- скурове: нет ли среди них связников?

Кстати, именно в принадлежности к «испанскому» заговору обвинялся командующий Западным особым военным округом генерал Павлов, разбор деятельности которого дает все основания считать, что он намеренно открыл фронт врагу. И не только обвинялся, но и признавался в этом - ну естественно, под пытками, как же еще-то? На самом деле следствие проводила военная контрразведка, которая тогда подчинялась наркомату обороны, присматривал за ней НКГБ, да еще наверняка дело курировал Сталин, и такого подследственного никто бы пальцем не тронул. Расстрел Павлов себе и без «политики» заработал, так что не признание от него нужно было следствию, а информация. И сразу возникает новый вопрос: почему на таком важном, ключевом участке обороны оказался именно Павлов? Интересно: кто ведал назначениями в 1940— 1941 годах и не связаны ли назначения Павлова и Самохина?

Любопытная цепочка у нас вытягивается? Ну, тогда упомянем еще, что осенью 1952 года Генеральный штаб вдруг озаботился «загадкой 22 июня». Естественно, никакого неожиданного нападения тогда не было, 18 июня 1941 года по округам разослали приказ о приведении войск в боевую готовность. И вдруг, спустя более чем десятилетие, Генштаб затеял опрос уцелевших генералов, которые в июне 1941 года занимали должности командиров частей в западных приграничных округах: доведена ли была до их сведения телеграмма от 18 июня? Похоже, Сталин всерьез собирался воплотить в действие свое заявление о том, что «победителей можно и нужно судить». Не всем, конечно, но некоторым людям в погонах было чего бояться.

Кстати, постановлением от 13 июля 1953 года реабилитация военных не ограничилась, вскоре полезли наружу другие дела. Одним из пунктов обвинения в «деле Берии» стал расстрел без суда 24 человек, проходивших по тому самому «делу авиаторов». Вот только непонятно, почему «без суда». В опубликованных документах черным по белому написано: «Привести приговор в исполнение». Стало быть, приговор существовал - не обязательно Военной коллегии, это могло быть и Особое Совещание, которое по случаю войны наделили правом выносить смертные приговоры. Но ведь наделили его совершенно официально - и что тут, спрашивается, противозаконного?

Интересно, кто вспомнил о расстрелянных летчиках? И имеет ли факт их внезапной реабилитации какую-то связь со странным приказом о возможной бомбежке Москвы, который отдал 26 июня начальник ВВС МВО Красовский?

Видите, какие любопытные цепочки тянутся, стоит лишь увязать вместе два процесса: деятельность госбезопасности и реабилитацию? Абакумов не имел обыкновения бросать раз начатое, и если он продолжал трепать старые дела - к каким людям в погонах привели бы эти ниточки? Известно, что Абакумов собирал материал на маршала Жукова - впрочем, на следствии он открытым текстом говорил, что считает маршала очень опасным человеком. А роль «полководца Победы» в перевороте, как мы знаем, одна из первых, так что министр оказался прав - маршал был действительно очень опасен. Это не говоря уже о том, что саму акцию проводили генералы.