1953 год. Смертельные игры

В этот момент Берия раскрыл свою папку и вытащил оттуда какой-то документ.

- Товарищ Сталин, - сказал он, - а вот тут есть еще предложение конструктора Лавочкина.

- Какое предложение? - раздраженно спросил Сталин. - Мне ничего не известно о предложении Лавочкина».

Берия кратко рассказывает о предлагаемом самолете. И что вы думаете, как реагирует вождь?

«Сталин вспылил:

- Почему не доложили? - спросил он Хруничева.

Хруничев вначале растеряйся, но потом ответил, что самолет Ла-200 уже однажды был забракован, как явно неудачный, и поэтому никакой базой для нового самолета он служить не может...

Сталин ничего не хотел слушать, он только повторят, все больше накаляясь:

- Почему не доложили? Почему не доложили?

Наконец, Михаилу Васильевичу удалось разъяснить, что предложение Лавочкина рассматривалось в министерстве и оно не получило одобрения. Впоследствии Лавочкину удалось добиться разрешения на проведение этой работы, но машина у него так и не получилась... А Сталин, не унимаясь, продолжай допрашивать Хруничева:

- Почему не доложили?

Как будто тот умышленно скрыл предложение Лавочкина. В конце концов Сталин понял, в чем дело, и сказал:

- Принятое решение оставим без изменения, а предложение Лавочкина можно рассмотреть отдельно».

Ну, и как вам история?

Тут надо кое-что пояснить. Научная среда - гадюшник еще тот, там есть свои любимчики и свои изгои, причем многие вопросы решаются совершенно ненаучными методами. Зная обо всем этом, Сталин знакомился со всеми проектами в области авиации. Не получив поддержки в министерстве, Лавочкин, по-видимому, обратился к Берии. Берия не был специалистом в вопросах авиации, но свое дело сделал - предложение конструктора до Сталина довел. Так разворачивалась эта интрига. Но что здесь важно - как видим, вождь по-прежнему плотнейшим образом курирует производство военной техники.

Серго Берия вспоминает, что на протяжении 1952 года он видел Сталина на совещаниях раз пятнадцать. При этом Серго был всего лишь полковником и доктором наук, в общем-то, рядовым конструктором и мог встречаться со Сталиным только по своему узкому вопросу. И, тем не менее, «раз пятнадцать». При этом он не отметил в вожде никаких признаков ослабления умственной деятельности - разве что раздражительность. Что, впрочем, понятно - во-первых, возраст, а во-вторых, от тридцати лет работы с такими кадрами и устрица озвереет.

Встреча вторая. Вспоминает генерал Чуйков. Лето 1952 года.

Цит. 11.2.

«Я отдыхал в Сочи. После обеда раздался телефонный звонок...

- Говорит Поскребышев. Соединяю вас с товарищем Сталиным.

От неожиданности я растерялся. Вскоре услышал негромкий и спокойный голос со знакомым каждому грузинским акцентом...

- Вы могли бы приехать ко мне? - спросил Сталин.

- Как прикажете, товарищ Сталин. Я готов приехать в любую минуту.

- Сейчас за вами придет машина...

...Мы прошли в большую комнату, в бильярдную. Сталин начал меня расспрашивать о положении в Германской Демократической Республике. В ту пору я был Главнокомандующим Группой советских войск и председателем Советской контрольной комиссии в Германии.